– Да, и что?
– Может, найти какой-нибудь холм и проверить, что там делается?
– Ладно… – кивнул Гейб. – Давай вернемся и пойдем по другой тропинке на гребень холма.
– Я за тобой.
Мужчины поднялись на ноги и собрались развернуться, когда к ним подошел Джим Стигел.
– Ребята, вы идите, я догоню, – сказал он.
Гейб и Рэймонд переглянулись.
– Твою ж мать, что еще?
– Природа зовет, ребят, нужно отлить.
Гейб раздраженно вздохнул.
– Давай быстро, одна нога здесь, другая там.
Кивнув, Джим пересек лощину и скрылся за деревьями.
Гейб и Рэймонд вывели остальных обратно на тропу и подождали, пока Джим закончит свои дела. Тот зашел в кусты, повесил винтовку на плечо и расстегнул ширинку. Струя мочи с громким журчанием полилась на твердую землю.
Джим облегченно выдохнул, опустошая мочевой пузырь. Затем он услышал слева от себя какой-то шорох – может, сломалась ветка, а может, ему все это лишь показалось. Лес дышал и потрескивал. Лужа мочи растекалась по растрескавшейся земле.
Продолжая писать, Джим краем глаза заметил какое-то движение. Он посмотрел налево. Из леса вдруг выскользнула какая-то тень, раздался треск нательной брони, и в следующее мгновение Джим невольно пробормотал:
– К-К-КТО…
К нему подошла женщина с блестящей катаной. На ней были кевларовые доспехи, из-под шлема, частично скрывавшего изящное, точеное темное личико, выглядывали кончики дредов.
Все случилось так быстро, что струя мочи даже не дрогнула. Женщина умело нанесла удар. Последним, что Джим Стигел увидел в своей жизни, стал блеск клинка, который рассек ему череп.
Катана прошла между мочкой уха и углом челюсти. Раздался хруст, как будто пополам переломили черенок сельдерея.
Верхняя часть черепа отделилась и упала на землю. Фонтаном полилась кровь. Глаза Джима еще несколько мгновений продолжали видеть. За тот миг, пока отрубленная голова вертелась в воздухе, зрительные нервы зафиксировали пошатнувшееся тело, которое продолжало писать в кустах. Невольный поток мочи широкой дугой лился под корни деревьев. Затем останки Джима Стигела бесформенной грудой осели на землю в лужу крови и мочи – и покойник уже не увидел и не услышал, что происходило в лощине дальше.