— Дешевая психология, и только, — возразил Макардл. — У нас нет ничего, чтобы связать Дина и Софи Бут. И хуже всего то, что вы считаете, будто она сама напросилась.
— Нет, сэр, я так не считаю.
— Был такой разговор в группе. Я этого не потерплю.
— Она не понимала, что надвигается, сэр. Не видела, что он за тип.
— Мне следует подать на вас рапорт за то, что вы натворили. Вы же могли лишить нас важного свидетеля.
— Я должен был знать наверняка, сэр. Я думаю…
— Не важно, что вы думаете. У нас есть серьезный подозреваемый, и когда я закончу с вами, я собираюсь поговорить с ним.
— Подозреваемый, сэр?
Макардл откинулся на стуле, сплел пальцы у себя на макушке и проговорил:
— Мы установили, чья сперма найдена на простынях. Энтони Бута.
Ощущение было такое, как будто я еду в экспресс-лифте в полной непроницаемой тишине. Я сказал:
— Это не означает, что Бут убил Софи.
— Нет. Но, разумеется, это дает ему мотив, не так ли? Дядя, который сожительствует с племянницей и при этом находится в центре общественного внимания, мог подумать, что история, чего доброго, попадет в прессу. Почему бы ему тогда не прибегнуть к убийству, чтобы сохранить тайну? А если Софи удалось записать одну из таких встреч, это объясняет, почему жесткие диски были выломаны из компьютеров. У вас не очень счастливый вид, Джон.
— Пожалуй, вы меня ошеломили, сэр.
— Мы ждем, когда прибудет Энтони Бут. Со своим адвокатом, разумеется. Если понадобится, мы проговорим с ним всю ночь. Ни слова об этом никому за пределами команды. Надеюсь, новость не распространится.
— Могу ли я спросить, сэр — НСКР может вмешаться?
— Они уже участвуют. Я просил их проследить происхождение факса, переданного через ретранслятор.
— Если они пообещали вам, сэр, что найдут информацию, они заблуждаются. Куба ничего не выдаст.
— У меня другое мнение.
— Но…