— И как там король?
— Короля я не видела. Зато нашла коммунистический магазинчик.
— Разве одно не противоречит другому?
— Там продают бюсты, брошюры и звукозаписи.
— Полный набор речей Ленина? Мао читает свои стихи? Саундтреки любимых вестернов Сталина?
— К несчастью, это музыка.
— И какую музыку слушают коммунисты?
— Не хеви-метал, это я точно могу сказать. Но такое же старье. Двенадцатитоновые штампованные мелодии. «Мюзик Конкрет». Очень миллениумно, — объявила она, зная, что я терпеть не могу этот неологизм. — А еще я нашла британский книжный магазин на длинной печальной улице возле отеля. Кстати, тут полно скверных ресторанов и убогих клубов.
— Полагаю, британские политики не читают на французском или на немецком.
— Равно как на валлонском или фламандском. Они покупают залежавшиеся романы Джеффри Арчера по жуткой цене и читают их, уединившись за столиками в дешевых пиццериях. И еще… Я видела сказочную свадебную процессию. Двадцать человек набилось в два открытых авто, треща хлопушками и дудя в свистки.
— Не очень-то по-бельгийски. Что случилось с прославленной бельгийской угрюмостью?
— Думаю, секрет в том, что никто не говорил бельгийцам об их ужасной репутации жутких зануд… Невеста была в игривом белом платье-мини и придерживала фату, потягивая шампанское из бутылки.
— А работа как?.. — чуть помедлив, спросил я.
— Все та же долбаная неопределенность… А ты что делал, Диксон?
— Да так… Навестил могилу бабушки. Читал газеты. Съел скромный ленч из салата и сухарей. Пробежался.
— А нога?
— Нога в порядке. Наверно, эта нога переживет меня. — Я постарался сказать это как можно небрежней. — А потом меня вызвали на работу.
— Как несправедливо! В выходной.
— Никого другого рядом не оказалось. Пит Рейд послал меня…
— Это тот Пит Рейд, который с моралью пещерного человека и бесконечными перерывами на ленч?