— Не сломаны, — укоризненно взглянув на меня, поправил следователь. — Пара трещин, не более.
— А это вот пусть специалист нам скажет, сломаны они или нет, — буркнула я.
— Ребра значит? — аптекарь нахмурился. — Слева? Вы как-то неестественно поджимаете руку.
— Да, — подтвердил Винсент. — Одежду снимать?
Господин Флинн отрицательно мотнул головой и указал на небольшую дверцу в глубине аптеки.
— Пойдемте, посмотрим.
Разумеется, я отправилась следом и замерла на пороге маленькой смотровой комнаты. Винс же, по требованию аптекаря, разместился в центре знакомого мне круга с символами скорпиона и солнца.
Встав напротив, господин Флинн медленно провел рукой туда-сюда вдоль бока Винсента, что-то бормоча себе под нос. После чего сообщил:
— Да, тут посложнее. В двух ребрах трещины, незначительный ушиб грудной клетки и значительные гематомы по левой стороне тела. Что с вами случилось, молодой человек? Залезли в клетку с медведем в столичном зоопарке?
— Не так все драматично, — Винс вновь широко улыбнулся и с легким превосходством покосился на меня — мол, нечего паниковать было. — Просто встал неудачно ночью. Свет не включил, вот и наткнулся на тумбочку боком.
— Несомненно, так оно и было, — аптекарь понятливо хмыкнул и отправился обратно к стойке. — Наверное, тумбочку сильно разгневало ваше к ней отношение, так как наткнулись вы на нее явно не один раз. С разбега. И лицом тоже. Впрочем, в нашем районе подобное не редкость. Воздух здесь для мебели, видать, гм, агрессивный.
— Очень агрессивный, — охотно подтвердил Винс.
— Что ж, я вам дам мазь. Ею обработаете синяки и кровоподтеки. Пару-тройку минут подержите на лице, минут на пять на теле, и все как рукой снимет. После того как разберетесь с синяками, приклейте пластырем к боку вот эту пластиночку, — он выложил на стойку медную круглую пластину размером с золотую монету. На пластине был выгравирован какой-то магический символ. — Носить целый день, не снимая. От боли она избавит вас сразу, а в течение дня и трещины срастутся. Так-то вот.
Аптекарь упаковал склянку с мазью, медную пластину и небольшой рулончик широкого пластыря в холщовый мешочек и протянул его Винсенту.
— С вас два золотых, молодой человек.
Винс положил на стойку деньги, а затем, наклонившись к аптекарю, тихо спросил:
— Господин Флинн, а можно все эти процедуры провести прямо сейчас и здесь? Очень, знаете ли, неудобно, что на улице внимание обращают. Да и со временем у нас…
На стойке появился еще один золотой. Аптекарь, не глядя, смел его рукой и, улыбнувшись, ответил:
— Ну, у меня, конечно, не лечебница, но отчего ж не помочь хорошему человеку? Пройдемте… А вы, милостивая госпожа, — повернулся он ко мне. — Извольте обождать тут. Вон, журнальчик возьмите почитать. Свежий, и месяца еще не минуло. Присядьте на стульчик, — он указал пальцем куда-то в угол. — Мы недолго.
— Конечно, господин Флинн, — я кивнула, наблюдая, как аптекарь вновь пропускает Винсента за незаметную дверку.