— Нет, все равно нет. Знаешь, почему? Витя с супругой для этого слишком глупы, а Эдька слишком умен. Черт, да если бы он захотел угробить отца, никто бы концов не нашел, ты прикинь! Там небольшой сбой, сям небольшой сбой, роковые совпадения плюс неизбежные возрастные процессы. Ни один профессор не докажет.
Сергей сжал голову ладонями. Ему очень не хватало нейтрализатора этанола, но аварийная аптечка была наверху. Может, кофе сварить? Или это не принято, запивать водку кофе?..
— Ну а если не угробить, а увезти? Если зачем-то надо было сделать именно так? И кстати, что насчет того, кто увез дядю Пашу? У тебя есть идеи?
— У меня есть целая куча идей, — с пьяной важностью сказал Вадим. — Целая, не побоюсь этого слова, куча. Ты читал отцов мемуар?
— Нет. Где бы я мог его читать?
— В Сети. Он пишет и выкладывает по главам. Должен сказать, любопытное чтение. Память на старые дела у него и раньше была хорошая, а после этого компьютерного подключения стала такая, что прямо страшно. У него как кино в голове крутится, он смотрит перед собой и рассказывает, какое было число, когда мы с ним ездили в аквапарк, в каком платье мама была, какие вопросы я ему задавал… И вот он что-то решил всем раздать по серьгам. С кем встречался, что слышал, что писали и говорили… понимаешь, пошел по старикам. Такую решил дать беспристрастную картину эпохи. Разговоры дословно. Кто в какой федеральной программе участвовал, кто жульничал с грантами, кто защитился с сомнительными результатами, кто вообще с чужими… дела давно минувших дней. Неприятные дела.
— То есть он многих задел.
— Не то слово.
— И многие были бы рады, если бы автора воспоминаний публично признали невменяемым?
Вадим сглотнул.
— Ты первый сказал, — тихо произнес он. — Я сегодня с утра об этом думаю.
В этот момент Сергею показалось, что он может обойтись и без кофе, и без алкодетокса. Он даже забыл оказать сопротивление, когда Вадим налил ему еще.
— Хорошо. Среди героев мемуара были те, кто знает о его болезни?
— Да всего двое и знают, кроме участников проекта и членов семьи. Левыкин и дядя Слава Акимов. Но про Левыкина он вряд ли писал, Левыкин металлохимик, не его область. Они с отцом в лицее вместе учились, в одном классе, с тех пор дружат.
— А Акимов?
— Акимов из его первой лаборатории. Отца из этой лаборатории ушли, но с дядей Славой они потом всю жизнь общались. Не мое дело, но даже мне не нравилось, что он там понаписал. Акимов мог обидеться, он и обижался. Какая-то нездоровая откровенность, «я уже помер и мне плевать на ваши тайны», такой тон. Нет, и страшно за него было, но еще и неприятно, когда из человека все секреты лезут, словно из дырявого мешка…
Вадим замолчал, видимо, проведя в уме кое-какие параллели и смутившись.
— Ты это рассказал полицейским?
— Не рассказал. Я тогда плохо соображал. О чем спросят, о том и говорю. Он спросил, не враждовал ли с кем-то отец, я сказал — нет. Спросил, с кем общался, — тут я дядю Славу назвал. Думаешь, надо было сказать?
— Возможно. Но ведь они оставили контакты для связи, как раз на случай, если кто-то что-то вспомнит… А кстати, где живет этот Акимов? Он москвич, петербуржец?
ebooksa