– Да, – кивнул ошарашенный Орфин.
– На мой взгляд, здесь нет ничего ужасного.
– Думаешь?
– Конечно! Каждый имеет свои особенности. У кого-то они обычные, а у кого-то незаурядные, как у тебя. Поверь, я уже сталкивалась с необъяснимыми вещами.
– Но я совсем не такой, как все…
– Перестань, Рудольф, ну, это же смешно, ей-богу. Взять хотя бы меня. Это я должна стыдиться за своё поведение. Ведь я же пошла на свидание к Суровкину ради рукописи о Бальваровском…
– И что, в этом нет ничего ненормального.
Рудольф вздохнул и полез в бардачок. Он достал оттуда какую-то газету и передал Лавре.
– Хотел ещё предупредить тебя об одной неприятности, чтобы ты не впадала в панику, если вдруг что-нибудь произойдёт.
– А что, что такое? – напряглась Гербер, с любопытством посматривая на мятую газетёнку.
– Да так… Может, я всего лишь зря тебя беспокою. Но ты должна знать – брат Стреглова, ненормальный Петя, сбежал из-под наблюдения врачей. Его перевозили поездом в столичную больницу, но он ухитрился обмануть охрану и скрылся, когда меняли составы где-то в районе Рязани.
Лавра взялась за висок, который болезненно запульсировал.
– Нет-нет, – успокоила она парня, который с тревогой смотрел на неё, – всё нормально. Пусть сбежал, бог с ним, ко мне он не сунется, я уверена.
– Мне тоже так кажется. Псих, скорей всего, напуган известием о гибели брата. Его скоро найдут.
– Конечно, – кивнула Гербер, вспоминая безумное лицо Пети, – найдут, никуда он не денется. В конце концов, ему-то я ничем не навредила.
Однако подумала она иначе – Стреглов-младший мог устроить всё, что угодно. Он был неуправляем, и неизвестно, куда именно подался сумасшедший, оказавшись на свободе. Да и как он смог сбежать, если только ему кто-нибудь не помог. Кажется, Андрей Дмитриевич говорил, что собирается освободить брата из заточения. Лавра искренне надеялась сейчас, что эта задумка погибла вместе со своим хозяином в огне монастыря Хеста. Да, никто не мог выжить в том пожаре, никто, даже такой безумный человек, как он.