Поцелуй изгнанья

22
18
20
22
24
26
28
30

— Прекрасно, синьор Феррари. Если вы немного подождете, я бы хотел написать кое-что. Может, кто из ваших служащих передаст записку?

— Ну…

— Чириге, на Улице.

— Конечно, — сказал он.

Я написал короткую записку Чири, сообщая, что я на самом деле жив, но что она должна держать это в тайне, пока мы не очистим наши имена. Я написал, чтобы она позвонила по номеру Феррари и добавила 777, если захочет поговорить со мной, но только не по клубному телефону, поскольку его наверняка прослушивают. Я сложил записку и передал ее Феррари, который обещал, что через пятнадцать минут она будет доставлена.

— Благодарю вас за все, синьор, — зевая, сказал я.

— Теперь я покидаю вас, — сказал Феррари. — Вам, вне всякого сомнения, нужно поспать.

Я хмыкнул и закрыл дверь. Затем пошел во вторую спальню и растянулся на кровати. Я ждал телефонного звонка.

Мне не пришлось ждать долго. Через некоторое время я поднял трубку и коротко спросил:

— Где ты?

Конечно, это была Чири. Несколько секунд она несла невероятную белиберду. Постепенно я начал разбирать в этом истерическом словоизвержении отдельные слова.

— Ты правда жив? Это не шутка?

Я рассмеялся:

— Ты права, Чири. Все это я устроил перед своей смертью. Ты говоришь с записью. Черт, я на самом деле жив! Неужели ты не можешь поверить…

Хаджар принес мне известие, что вас с Папой взяли по обвинению в убийстве и что вас отправили в ссылку в такое, место, откуда вы вряд ли вернетесь.

— Но я вернулся, Чири.

— Черт, мы все тут ужасно переживали, думали, что вы погибли! Значит, мы горевали напрасно? Это ты хочешь сказать?

— Горевали? — Должен признаться, что я испытал некое извращенное удовольствие.

— Ну, я, конечно, до чертиков горевала, и еще пара девчонок, и… и Индихар. Она думала, что овдовела вторично.

Несколько секунд я молчал, покусывая губу.