Фатальное колесо

Глава 39

Очередное дикое безумство

В принципе можно было бы и возвращаться.

Труп инспекторши – убийственная (извиняюсь за черный каламбур) улика против покойного (тьфу-тьфу-тьфу) Гришко. Расклад меняется диаметрально. Чаша весов, на которую взгромоздилась моя легковесная команда, получает бонус в виде железобетонного аргумента. Можно уже и пободаться против скептически настроенных обитателей комфортных кресел.

Да только…

Спускаясь по лестнице к темному изгибу прохода, я задумался. Не могла объемная милиционерша попасть в каморку тем же путем, как перемещался я. Даже если втиснется в люк и выдержат ее гнилые скобы, в нишу перед проходом – ну никак! Я – запросто. Гришко – с трудом. Она – абсолютно невозможно!

Значит, в помещение, ставшее ее склепом-могильником, она попала через легальный вход в будку. С улицы, через ворота. Как и Лариса Викторовна в свое время. И в этой «засекреченной комнате» Гришко ее убивает… брр… как же жутко здесь, под землей… а сам, сделав свое черное дело, выбирается через люк в кусты за будку, где я его и замечаю. И…

И-и… что-то дальше просится в качестве логического продолжения, но я отвлекаюсь на правое ответвление прохода и неожиданно для самого себя шагаю в темноту.

Как говорил известный персонаж – подумаю об этом завтра.

Что у нас тут?

Изгиб наконец-то выпрямился и шагов через пятьдесят превратился в… перекресток. Неожиданно. Я остановился, внимательно рассматривая образовавшуюся развилку. Пространство слегка раздвинулось: проход стал шире и выше. Снизу – земляной пол. Немного сыроватый, но жидкой грязи не видно. Под ногами хрустит осыпавшаяся каменная крошка, прессованная пыль и битый щебень. Кладка стен выполнена из старинного бутового камня со следами обтесывания, в швах – покрытый мхом известковый раствор. Над головой – что-то вроде арочного свода. На уровне моего подбородка вдоль стены тянется небольшой каменный выступ, который можно расценить, наверное, даже как декоративный. Или – специально подо что-то приспособленный. К примеру, для кабельных путей или трубопровода.

Серьезный коридорчик!

Может быть, назад? Специалисты тут будут гораздо уместнее. Я вспомнил горькую иронию, с которой Сан-Саныч рассказывал мне о перипетиях последних суток. Когда обрюзгшие и политически правильно подкованные кабинетные клерки учили его, оперативного волкодава, охранять беззащитное советское стадо. Прямо как у нас, в двадцать первом веке!

Я упрямо стиснул зубы и шагнул направо. Буду придерживаться правила «правой руки». Потому что мы правы! И потому что всегда можно вернуться назад, к исходной точке… по левой руке…

По мере продвижения вперед я вдруг заметил, что появился небольшой уклон вниз. Я куда-то спускался. Почувствовалось еле заметное движение воздуха мне навстречу – неровное, похожее на сонное дыхание гигантского зверя. Запах был соответствующим. По пути встретилось два ответвления в левую сторону. Оба надежно залиты бетонными заглушками. Довольно свежими по сравнению с древней каменной кладкой. После второго запечатанного прохода вдоль левой стены потянулся узкий и не очень глубокий желоб прямоугольной формы, местами перегороженный ржавыми стальными полосами. Возможно, кабельный канал? Может быть, эти подземелья в свое время активно использовались дяденьками-военными? Причем неизвестно какого государства. И в какой войне.

Проход закончился прямым поворотом налево, потом, метра через три – направо, и…

У-ух!

Сердце словно сорвалось в область живота. Я, хладно потея, прижался к влажной стене. Поворота направо не было. Там сразу, без какой-нибудь площадки или порога, начиналась… бездна. Тонкий луч фонарика бессмысленно пытался пробить толщу мрака. Где-то далеко звонко и отчетливо раздавались звуки капель. А еще – низкий, на грани инфразвука шорох воздуха.

Очень смутно метрах в десяти подо мной удалось разглядеть тусклые нитки железнодорожного полотна, пропадающего слева и справа в глубокой черноте. Огромный заброшенный тоннель под самым центром города. От места, где я стоял, не было ни спуска, ни какой-либо лестницы или перил. Просто обрыв. Не совсем ровный причем. Один неосторожный шаг – и…

Я перевел дух. По-моему, я уже нагулялся.