– Прошу посторонних очистить помещение и дать мне сорок минут. Будет вам и первое, и второе, и третье.
– Ты серьезно?
– Еще один такой вопрос, и я дам тебе по башке чем-нибудь тяжелым.
– Это ж надо, Стольцев – и у плиты.
Сделав страшное лицо, Глеб взвесил в руке самую большую из сковородок.
– Молчу-молчу, – взвизгнула Вероника и проворно скрылась за дверью.
Глеб с удовлетворением осмотрел кухонную утварь, перебрал запас специй и облачился в фартук. Сгодится. Пришло время дать мастер-класс.
Пятьдесят минут спустя он торжественно распахнул дверь кухни. За дверью обнаружилась Вероника, втягивающая носом воздух.
– Боже, какие запахи!
– А то, – с достоинством констатировал Глеб, снимая фартук. – Кушать подано. Аплодировать можно сидя.
После того как Вероника, причмокивая, признала, что тосканская
Вероника засунула нос в миску и закатила глаза.
– Стольцев, ну ты даешь! А ведь каких-то пятнадцать-семнадцать лет назад ты и с яичницей-то с трудом справлялся. Кто ж знал, что ты научишься вот так кашеварить? Как говорится, ничто не предвещало…
– Ну ладно, скажешь тоже: «ничто не предвещало». Неправда, я всегда любил вкусно поесть.
– Рамоша тоже любил вкусно поесть, и что с того?
– Ну я же не Рамоша.
– Теперь вижу. Может, ты нам на досуге что-нибудь еще вкусного приготовишь?
– А это как ты будешь себя вести, – с улыбкой ответил Глеб и снова налил обоим вина. Вероника подняла свой бокал:
– За незнакомого мне Глеба!
«За Веронику, которую я знал!» – произнес про себя Глеб и выпил до дна.