Фудзисаки произносит эту маленькую речь каждый раз, когда бывает у меня дома. Это главная причина, по которой я стараюсь приглашать её к себе как можно реже.
Впрочем, были и другие причины.
— Загляни в ванную, — посоветовал я, — приятно удивишься… И вообще-то, я здесь не живу. Я здесь сплю. Если тебе так будет спокойнее.
— Я дома тоже в основном сплю, — возразила Жюстина, — но он-то у меня не напоминает мавзолей!
— Ага. Он меньше. — ответил я и снял чайник за секунду до того, как он выключился. Разлив чашки и размешав, я вернулся к столу и вручил Фудзисаки кофе. — Держи.
— О, спасибо. — одобрила она, принимая чашку. — Ты пакетик-то открой.
Внутри пакета оказались какие-то розовые пирожные. Я вытащил одно из них и надкусил: внутри оно было воздушным и наполненным заварным кремом — судя по вкусу, клубничным.
— Где ты их берешь? — спросил я, дожевав пирожное. Пришлось встать и взять блюдце: оставшиеся пять пирожных красиво умостились на нём.
— Там же, где и везде, в кондитерской. — ответила Жюстина. — На перекрёстке Ворониной и Семнадцати космостроевцев. Я же уже говорила.
Говорила, про себя признал я. Улица Семнадцати космостроевцев была как раз за «Пентагоном» Фудзисаки, в трёх кварталах и через одну остановку троллейбуса. На люфтмобиле это и вовсе меньше пяти минут лёту — и целая вечность проблем с парковкой.
Какое счастье, что полицейские машины могут парковаться почти где угодно.
— Нам с тобой только по кондитерским ходить. — хмыкнул я и сел к столу.
— А почему бы и нет? — спросила Жюстина, склонив голову набок. Её лицо приобрело донельзя мечтательный вид.
Определенно, дело было не только и не столько в пирожных.
— Кто-то тут, между прочим, мой напарник. — напомнил я. — Да ещё и младший.
— Будто это когда-то кому-нибудь мешало. — смешливо фыркнула Жюстина, не сводя с меня полуприкрытых глаз.
Разумеется, не мешало, подумал я. Только во всех таких случаях всё было совершенно наоборот. Он был младшим, она — старшей, и дальнейшее было просто делом времени. Служебные романы происходили сплошь и рядом: у меня самого был такой в начале моей карьеры, в должности младшего инспектора — иными словами, где-то через два месяца после того, как я перестал разносить по отделу кофе с эклерами.
Но теперь я был старшим, а Фудзисаки — младшей. И хотя одиночество мне порядком наскучило, я сомневался, что из этого выйдет хоть что-то хорошее.
— Ходить по кондитерским? — вслух спросил я. — Мне жаль тебя разочаровывать, но у нас с тобой ещё работа.
— Представь себе, я помню. — хмыкнула Жюстина и отпила из чашки. — И куда мы сейчас, если не за пирожными?