– Он такой хороший человек?
Кажется, Чех пожал плечами, но ручаться было нельзя.
– Да кто его знает. Всяко может быть.
Стены растаяли в кромешной тьме. Потолок стал черным туманом. В один миг вокруг вспыхнули тысячи бриллиантовых точек. Грабар ощутил, что нырнул в южную ночь. Яркую-яркую, сумасшедшую, нереальную. Заставляющую сердце биться безумно и сладко.
– Так вот, – продолжил Чех, и показалось, что он сам находится где-то очень далеко, – очень уж он хочет увидеть вас, Олег Олегович. Просто извелся весь.
– Кто он? – сдавленно спросил Грабар и вдруг почувствовал, что земля ушла из-под ног.
В ушах зашумело. Под ногами яркие сверкающие осколки звезд быстро складывались в дорогу: извилистую, аккуратную, ползущую змеей.
А потом раздался звук: протяжный, тревожный, сладкий. От него могли содрогнуться горы, а сердце забиться часто-часто. Казалось, что звук, подобный этому, Олег уже где-то слышал. Какой-то музыкальный инструмент. Только вот не обыденный, не так часто его можно услышать. Хотя и не сказать, что совсем редкость.
Грабар нахмурился. Нет, определенно он это слышал!
– Сновии бывают разные, – тем временем мягко произнес Чех, медленно шагая рядом.
Олег краем глаза посмотрел на него. Ишь, какой! Руки заложил за спину, мечтательно смотрит куда-то поверх своих стильных очков. Как ни в чем не бывало. Что по Приморскому бульвару, что по звездной дороге!
– Я знаю, – хрипло сказал Грабар. – С некоторыми виделся. Ощущения еще те. Надеюсь, мы не к ним.
– Боже упаси, – улыбнулся Чех. – Не к ним. – И тут же добавил: – К нему.
Олег насторожился. Сердце пропустило удар, а в горле пересохло. К нему. Тому, у кого есть сокровища. К тому, кто хочет видеть Читающего Сны.
Звук повторился. Грабар внезапно осознал, что очень похоже на трембиту. Горную, карпатскую. Ночную.
– Он, конечно, своеобразен, – продолжил Чех. – Вкусы специфические. Питается душами мольфаров.
Грабар нахмурился и подозрительно покосился на Чеха. Это что-то новенькое. Инфернальная сущность?
– Что? Никогда не слышали? – лениво уточнил Чех.
Олег помотал головой. Ничего говорить не хотелось. Бог с ним, а то опять сейчас начнет умничать, что был лучшего мнения о Читающем Сны.
Однако Чех ничего не сказал. Только остановился, словно к чему-то прислушиваясь, и потом двинулся дальше.