Осколки моря и богов

22
18
20
22
24
26
28
30

Олег нахмурился. Он явно не одобрял, однако почему-то не хотел спорить.

– Но все же… – начал он.

– Кстати, что понадобилось Саре Абрамовне? – резко перевела я тему.

Олег забыл, что хотел сказать, и скривился так, словно раскусил лимон. Нет… лимон вместе с лаймом. Так будет точнее.

Сара Абрамовна, тетушка, извечная неугомонная одесситка, всегда находила проблемы на свою рыжую голову и тут же неслась их решать. При этом активно подключала всех родственников. Особенно дорогого племянника. Кстати, я никогда не видела родителей Олега, а он не слишком желал их показывать. Я не обижалась – его право. Напарник – не жених. У всех должны быть свои маленькие шкафчики с миленькими скелетиками внутри.

Так вот. Сара Абрамовна. Почти еврейская мама. Страшный человек. Потому и неудивительно, что Олег готов сейчас все бросить и даже залезть в мой сон, но только бы оттянуть отъезд в Одессу.

– Расширяться собирается, – буркнул он. – И бумаги надо оформить. Потому и хочет меня. Как юриста.

– Ну а как тебя еще можно хотеть? – невинно поинтересовалась я.

Олег снова поморщился и потер лицо ладонями.

– Колесник, ты зараза. Ты знаешь об этом?

Я кивнула:

– Еще как. Ты мне об этом напоминаешь регулярно просто. Поэтому хочешь не хочешь, а помнить приходится.

Нешка спрыгнул с коленей Олега и, подняв хвост, деловито направился в комнату. Людские разговоры его занимали мало. Вообще, хорошо быть котом: никто тебя не дергает по странным вопросам. Есть своя жизнь – ей и живешь.

Я поморщилась. М-да, печальный вид Грабара что-то тянет меня на неуместную философию. Приятного мало. Надо срочно входить в струю и приводить себя в божеский вид. Поэтому, встав с табурета, взяла приготовленную еду и поставила на стол. Потом две вилки и чашки. Устроила возле себя и Олега.

– На сытый желудок страдать легче, – с невозмутимым видом сообщила ему. – Так что – вперед. Все равно ехать долго, поэтому о желудке надо позаботиться заранее.

– Тоже мне хозяюшка, – буркнул Олег, однако по глазам было видно, что бурчит он скорее для проформы, нежели по-настоящему.

На некоторое время повисла тишина. Слышался только стук вилок. Ну да. И пение птиц, доносившееся из окна. Совсем немного – шум машин. Все же суббота, погожий день – люди поразъехались на дачи и за город. Все пытаются ухватить уходящее лето за хвост и подержать подольше. Все… кроме меня.

А воспоминания о сне тем временем стали четче и яснее, как если бы кто-то стер с них слой пыли.

Ночь. Толком ничего не разглядеть. Странные покосившиеся дома с прохудившимися крышами. Длинные и узкие окна, сквозь которые не виднеется ни лучика света. И дорога – прямая, угрюмо-серая. Только светит луна. Нехорошая такая, обжигающе-белая. Ни единой звездочки. Замерший воздух – неподвижный, неживой.

Я иду вперед. Но не слышу даже собственных шагов. По коже пробегают мурашки, а все чувства напряжены до такой степени, что еще чуть-чуть – и сорвусь на бег. Еще отчаянно хочется кричать, но нельзя. Потому что тот, кто идет за мной, от крика станет только сильнее.