– Вижу, Манфред, без меня вы даже умудрились не зарасти грязью, – сказала я, проходя в его кабинет.
– Трудами Анны и Дианы…
– Не прислуги? – удивилась я.
– Я хочу сказать, что распоряжаться слугами их научила ты, – устало ответил брат, усаживаясь за массивный стол красного дерева.
Я устроилась в удобном кресле, которое любила с тех пор, как себя помню. Не раз я засыпала в нем в раннем детстве, покуда отец распекал управляющих, и с тех пор оно ничуть не изменилось. Ну разве что обивку обновили – прежняя совсем истерлась!
– Я рада, – кивнула я. – Мне показалось, или Диана сама не своя?
– Она собирает приданое, – довольно улыбнулся Манфред. – Ничего, что вперед Анны, зато какая партия! И человек достойный – молодой Густав Данн!
– А, Густав! – приятно удивилась я. – Наконец-то он набрался храбрости посвататься!
– Между прочим, сватался он уж трижды, и всякий раз его отваживала ты, – напомнил брат. – То у него молоко на губах не обсохло, то своего дела в руках нет, то еще что…
– Ну, полагаю, раз ты согласился выдать за него Диану, этот юноша избавился от своих недостатков, – вздохнула я.
Вот те раз, стоит на пару месяцев покинуть дом, как все меняется, заводятся новые порядки, да так быстро! Должно быть, Грегори прав, не такая уж я хорошая хозяйка, раз не сумела все предвидеть…
– А что же Анна?
– О ней сговор уже был, ты же помнишь, – ответил Манфред и подал мне бокал вина. – Подождем, покуда вернется Майгель – он отправился за три моря, как и собирался, а как явится, так и сыграем свадьбу. Если, конечно, за то время не найдется партия получше.
«Если не найдется, Анна заменит меня в твоем доме», – вздохнула я, осторожно пригубив вино. Ну что ж…
– Только с Летти никакого сладу нет, – удрученно произнес брат. – Вроде бы тебя нет всего ничего, а она совершенно отбилась от рук! Ни по дому помочь, ни рукодельничать – только и знает читать! Скоро я выброшу эти ее книжки в выгребную яму!
– Лучше продай обратно в лавку, зачем же добро переводить? – сказала я и, наконец, дождалась вопроса:
– А ты-то как, Триша?
– Ты будто не видишь? – приподняла я брови и поправила подол платья цвета бычьей крови.
Грегори счел, что красные тона идут мне больше зеленых, а я не стала с ним спорить. Он бы все равно заявил: «Будет так, как я прикажу!» Право, вздумайся ему настаивать на желтом или лиловом, я воспротивилась бы, но эти два цвета оба были мне приятны, так что же устраивать ссору из-за пустяков?
– Ты очень похорошела, – обтекаемо сказал Манфред, встал и выглянул за дверь, чтобы убедиться – никто не затаился поблизости. Впрочем, зная уже изобретательность слуг, я бы не рассчитывала на то, что наша беседа не станет нынче же достоянием всей людской. – Скажи… а то, о чем мы говорили с тобой перед твоим отъездом…