– Интересно, кому ты дорогу перешёл? Бизнесом не занимаешься, политик из тебя никудышный, ни за кем не шпионишь.
– Политик из него как раз весьма серьёзный, – возразил Потапов, – судя по той информации, какой я обладаю. Не слишком ли много ушей было на вашей вечеринке здесь, когда вы обсуждали решение правительства о приватизации оборонки?
Маринич озадаченно потёр щёку.
– Мой кабинет не прослушивается, ручаюсь, Коля… генерал Зимятов присылал своих спецов, они проверяли.
– Я не о вас.
Фенер собрал морщины на лбу.
– Вы хотите сказать, что мои спутники… сексоты?
– Вы их хорошо знаете?
– Достаточно хорошо, с обоими работаю в одной команде не первый год. Они сами под ударом, Ноздренко же убили…
– А второй?
– Боря Редкозуб? Он бывший учитель истории, молчаливый, исполнительный… – Фенер затряс головой. – Нет, не может быть, Боря не годится для роли сексота, у него слишком честные глаза. Я ему верю.
Потапов невольно усмехнулся, но разубеждать депутата не стал, хотя подумал, что среди предателей немало людей с честными глазами.
Позвонил Липягин:
– Судя по обстановке, тип в безрукавке собрался уходить.
– Проследи.
Через минуту в кабинете приоткрылась дверь.
– Виталий Мартынович, гражданин в сером вышел, – сказал начальник охраны ресторана.
Маринич глянул на Потапова.
– Продолжайте незаметно наблюдать и ни во что не вмешивайтесь, – сказал Потапов. – Если начнутся какие-нибудь нестандартные события, сообщите.
Сергей Фомич кивнул, закрывая дверь.