Чертоги памяти

22
18
20
22
24
26
28
30

Он умолкает, не договорив. «У всех у нас есть прошлое, Лили. Уж кому и знать, как не тебе!» – сердито произносит отец. А у мамы вид делается такой, словно он больно-больно ранил ее, задел самую душу.

– Мы же теперь вместе, да? – Дэнни заглядывает в глаза сестре.

Она отвечает ему таким же открытым взглядом, собираясь с силами, глубоко дышит, сражаясь со слезами:

– Еще как, Дэнни Ву. До последнего шага…

Скрип гравия под чьей-то ногой заставляет обоих подпрыгнуть. Подняв головы, они видят, что на них сверху вниз смотрит Аки. Ирокез его темным гребнем вырисовывается на фоне луны, лицо тонет в тени.

– Романтическая прогулочка? – насмешливо тянет он. – Не стану мешать.

Из горла Син-Син вырывается яростное рычание. Со всей силой давно копившейся досады и разочарования она тигрицей срывается со скамьи, выставив перед собой руки с растопыренными пальцами. Одним молниеносным броском сбив с ног ошарашенного японца, она прижимает его к земле, приближает лицо почти вплотную к его лицу.

– Я из тебя котлету сделаю, клоун! – шипит она. – Какого черта ты за нами следишь?

– Я… я просто хочу помочь, – оправдывается он, оглушенный падением, стараясь высвободить руки.

– Черта с два!

– Меня Роза послала. Я ехал за полицейским фургоном на мотоцикле, а потом услышал звуки аварии. Кто-то сказал, что вы убежали в сторону парка Гуэля, а потом я мельком видел вас на той большой площадке… а потом я вас потерял…

– Врешь!

– Да правда же!

Дэнни присаживается на корточки рядом с ними:

– Ответишь на один вопрос, Син-Син тебя отпустит.

Аки морщится: Син-Син сильнее вдавливает колено ему в живот.

– Хорошо, хорошо.

– Что ты делал с Джимми Т. тем вечером в Берлине?

– Ничего!

– Не лги, клоун, – рычит Син-Син. – Лучше не зли меня!