Она смотрит на него, прикусывает губу и наконец приходит к решению:
– Пока остановимся на том, что нам следует быть поосторожней и что в твоих словах, возможно, есть самая-самая малая толика правды. Вы с Син-Син будете ночевать в моем фургоне. Для безопасности. Но в самое худшее я поверить не могу. Не хочу.
Замора снова морщится от боли, пока его руку приматывают к груди:
– Роза, подумай еще вот о чем. Аки совершенно точно был связан с якудзой в Токио. А Джои? Одному богу известно, во что он там вляпался в Монпелье!..
– Тогда завтра устроим диспут[60], – решительно заявляет Роза. – Чтобы прояснить обстановку. Спросим их прямо в лицо.
Уже лучше, думает Дэнни. Но будет страшновато, это точно.
Над Саградой сгущается ночь.
Члены труппы медленно, один за другим, переваривают известие, что Заморе потребуется операция – стальная скрепка на месте двойного перелома в руке – и что ближайшие шесть недель, а то и дольше, он на сцену не выйдет. На лицах актеров, расходящихся по снятым поблизости от площади квартиркам, отражается смесь облегчения и потрясения. Дэнни во все глаза следит за клоунами, но их реакция сейчас выглядит совершенно искренней, а переживания – неподдельными. Только в один миг сигнальные колокола внутри Дэнни бьют тревогу: это когда Аки наклоняется к нему, сжимает его плечо крепкой ручищей и шепчет: «Если понадобится помощь с теми шифровками, Дэнни, сперва обратись ко мне. Я за тебя».
Он отпускает плечо мальчика, а тот поглядывает на место отрубленного безымянного пальца на руке японца:
– Спасибо, у меня все схвачено.
Клоун мнется в нерешительности, потом пожимает плечами и растворяется в темном чреве собора.
К тому времени, как Дэнни и Син-Син устроились на койках по обе стороны от стола в фургоне Розы, было уже далеко за полночь. Син-Син с головой залезла в запасной спальный мешок, лишь несколько длинных черных локонов рассыпались по подушке. Дэнни завернулся в пару одеял, стараясь устроиться поудобнее и унять рой беспокойных мыслей.
Снаружи он различает силуэт Розы, кутающейся в толстый пуховик и без остановки курящей первую, вторую, третью сигарету подряд. Видать, сильно перенервничала. Она же поклялась бросить курить после того, как от рака легких умер ее отец – великий воздушный Пауло Вега, «сброшенный на землю в пятьдесят восемь лет сотнями тысяч выкуренных им дурацких сигарет», как всегда повторяла она.
Дэнни не дает покоя и еще кое-что: перед сном Роза выудила из сумки через плечо какой-то сверток. Толстую колоду карт, обернутую в синюю шелковую тряпицу.
– Надо раскинуть Таро. Посмотреть, что, черт возьми, происходит, – объяснила она, бережно разворачивая колоду.
Дэнни с опаской воззрился на аляповатые старинные карты. Они всегда завораживали – но и пугали его. Рисунки на них казались знакомыми и странными, насыщенными зловещим смыслом: рогатый дьявол, нависающий над двумя нагими узниками; луна, сурово взирающая на дерущихся пса и волка; шут, с улыбкой на лице занесший ногу над обрывом… Папа говорил, Роза пользуется картами, чтобы посоветовать тебе, подсказать, что нужно делать. Не то чтобы они предсказывали будущее, но они вроде как помогают ей думать. Можно сказать, помогают увидеть лес за деревьями.
– Раскинь для меня, – подчиняясь внезапному порыву, попросил Дэнни. – Можно?
– Уверен?
– Всегда боялся попросить. В детстве, – прибавил он.
Роза улыбнулась:
ebooksa