– А то, что разворачивайте свою махину и езжайте назад! Прямым путем!
Коммандер нахмурился, одаривая меня ледяным взглядом.
– Я должен закончить программу показа.
– Вы должны подчиняться приказу Жнеца. Я реквизирую эту боевую единицу властью, данной мне Имперрой.
В башне разорвалась бомба ментального напряжения. Никто прежде не задавался вопросом о моей личности, экипажу хватало того, что я был высокородным таном, а коммандеру – того, что я сопровождал очень важного человека. Однако теперь отношение переменилось.
– Я должен увидеть инсигнию, – мрачно сказал он.
– Во время выполнения тайного задания с собой ее не ношу.
– В таком случае ничем не могу…
– Простите, тан коммандер, – вмешался Бур, – но я могу поручиться за искренность моего спутника. Он высокопоставленный служитель Имперры, вынужденный блюсти инкогнито, и если он посчитал, что нам нужно немедленно вернуться, значит – нужно.
Таким образом, Ханибал эл’Орхидус оказался перед очень трудным выбором. С одной стороны, неподчинение Жнецу было приговором для любого мескийского военного. С другой, без предъявления инсигнии он имел полное право послать меня вдаль. С третьей же, слово Онтиса Бура, хоть и не могло тягаться с приказом командования по значимости, имело большой вес среди военных.
– Крайчек, свяжись с временным штабом, спроси – что происходит? Нам продолжать программу?
– Минуту, – отозвался бортовой маг, орудуя над панелью спокхамоса. – Хм… не могу, тан коммандер. Какие-то… помехи в поле, не получается никого выловить. Может, усилить сигнал…
Эл’Орхидус сжал челюсти с такой силой, что желваки заплясали под кожей, после чего принял волевое решение:
– Берст, разворачивай нас! Курс на амфитеатр! Машинное, полный вперед!
– Я не забуду о вашей рассудительности, тан коммандер, – пообещал я.
– Если все это ошибка или саботаж, – мрачно отозвался он, – я постараюсь сделать так, чтобы вы разделили со мной ответственность за срыв программы.
– Поверьте, сейчас правота мне будет не в радость, я могу лишь мечтать о простой ошибке. Прикажите экипажу быть готовым к бою.
С умопомрачительной медлительностью «Золотой Бог» устремился обратно.
– Мой тан, – понизив голос, обратился ко мне промышленник, – что происходит?
– Боюсь, на амфитеатр напали.
ebooksa