Больше всего нравилось Егору время трудотерапии. Так получилось, что на второй день после прибытия, когда все разошлись по своим работам, в палату вошла сестра и сказала:
– Пойдём со мной, на трудотерапию.
Она привела Егора в небольшое подвальное помещение, которое оказалось мастерской резьбы по дереву. В одной из двух комнат, сушилке, повсюду, на полках и на полу, стояли деревянные заготовки, доски и чурбаки, доходившие до нужной кондиции. Здесь же находились готовые изделия: большие резные панно в различные учреждения, вывески названия заведений, ящики с деревянными сувенирами, кухонными наборами, шкатулками и тому подобным.
Другая комната, собственно мастерская, была оборудована столом, верстаком, циркулярной пилой, полками, наборами необходимых инструментов: разнообразными ножами, резаками, стамесками, скребками и рашпилями. Как позже узнал Егор, продукция мастерской пользовалась хорошим спросом в городе и области и приносила неплохой доход лечебному учреждению.
Главным мастером цеха и его же заведующим был Степан, светловолосый бородатый мужчина лет пятидесяти. Ещё в молодые годы он попал лечебницу, давным-давно вылечился, но так и остался при мастерской, производя всякие красивые резные вещи для продажи. Помогали ему пациенты стационара, вроде Егора, в обязанности которого входило следить за сушкой, помогать распиливать высохшее дерево на доски, затачивать инструменты и убирать помещение. Все эти работы Егор освоил быстро.
– Повезло тебе, Егор, что сюда попал, – как-то двусмысленно сказал Степан, но потом пояснил, – Резьба – благородное дело. Эта работа человека в порядок приводит: и руки делом заняты, и голова, и нервы успокаивает. И сам материал тоже благородный, природный. Учись, режь.
– Да я тут ненадолго. Я здоровый. По ошибке забрали.
– А-а, вон что. Тогда, конечно, – с сомнением произнёс Степан, опустив глаза в пол, – Но всё равно учись. Всегда кусок хлеба будет.
Поработав несколько дней, понаблюдав за работой мастера, изучив инструменты и как ими пользоваться, Егор решился самостоятельно заняться художеством по дереву.
– С чего же начать?
– Как обычно, – посоветовал Степан, – сначала кувшин с цветком, потом голую женщину. Они спросом пользуются.
На удивление себе и учителю, Егор быстро справился со своей первой работой – кувшином высокого рельефа, заслужив похвалу от мастера.
– Теперь человека, то есть женщину, – дал следующее задание Степан.
Над лежащей обнажённой девушкой Егор трудился больше недели, посвящая творчеству и выделенные распорядком часы на трудотерапию, и своё свободное время. Когда изображение на берёзовой доске было завершено, отполировано и покрыто лаком, Егор вдруг увидел, что на резной кровати один к одному лежит обнажённая Жанна в позе спящей Венеры. Точно такая, какой он видел её в лунном свете на даче в Чехловске. Зримое воплощение женской телесной красоты. «Ну надо же, – удивился Егор, – взяла и появилась. А ведь и замысла такого не было, не вспоминал даже её».
– Да у тебя талант. Очень эротично. Красивая девка, – оценил Степан, – Кто это?
– Да так, знакомая одна, – ответил Егор.
– Сексуально, – ещё раз констатировал Егор.
Когда Егор решил показать своё произведение товарищам по палате и принёс туда доску с голой Жанной, то также получил одобрение и признание своего таланта.
– Здорово, – сказал Женя, – Как живая. Я большой поклонник женской красоты. Красиво, но задницу надо было побольше сделать.
– Да, очень хороша, – оценил Валера, – У тебя талант, Егор. Знал её, или так, вообразил?
ebooksa