Он положил фотографию обратно, вздохнул и оперся о край письменного стола.
— Может быть, вы теперь понимаете, почему я хотел бы знать, когда вы задержите убийцу?
Бен с усилием кивнул.
— Еще бы, доктор. Если то, что вы мне тут рассказали, правда, то…
— Это при известных обстоятельствах указывает на опасность, размеры которой мы пока не в силах оценить, — закончил за него Теракис. — Под это еще, конечно, рано подводить какие-либо теории, но сам факт…
Он испуганно замолчал.
Некто ходит по городу и одним своим прикосновением может сделать пластиковым любое человеческое тело.
— Вы полагаете, что реакция пошла бы и дальше, если бы Корвейн не умер?
Теракис кивнул:
— Да. Видите ли, инспектор, клетка еще продолжает жить, даже если наступает клиническая смерть. Кожа, например, жила еще час. По распределению трансформированных клеток можно однозначно вычислить процесс развития.
— Но он все-таки умер? — удивленно спросил Мюррей. — Я думаю, что если жизненно важные органы поражены…
Врач медлил с ответом.
— Клетка в определенном смысле тоже жизненно важный орган, — сказал он уклончиво. — И эта клетка явно жила и изменялась, несмотря на то, что это невозможно.
Мюррей безмолвно кивнул. Он осознавал опасность, может быть, даже больше, чем Теракис. Мысль о человеке, который неузнанным разгуливает по городу и может одним лишь прикосновением превращать в куклы других людей, заставила его содрогнуться.
— У вас уже есть следы? — прервал его мысли голос Теракиса.
— Ни одного следа, но…
Он испуганно оборвал себя.
— Дамона! — выдохнул он.
Теракис наморщил лоб.
— Хм?