Диверос

Это заявление вызвало всеобщее оживление. «Интересно, – подумал Ройзель – Сколькие из них теперь будут приставать к ухаживающим за всей зеленью в городе саллейда, чтобы проверить, какие у них глаза…».

Но наблюдательность парнишки алворд похвалил.

– Именно так. Как видите, все мы разные: гельды, гедары, саллейда, раг`эш и санорра. Сейчас все мы можем спокойно жить вместе, в одном городе. Но давным-давно, некоторые на Севере не хотели жить в мире со всеми. И они сделали так, что гедары и раг`эш поссорились с гельдами и даже начали воевать.

– А потом мы победили! – гордо объявил какой-то маленький темноволосый гельд, взмахнув игрушечным мечом, только что полученным в подарок.

Алворд улыбнулся.

– Да, мы победили. Но сначала очень-очень долго шла война. Так долго, что многие дети успели вырасти, а потом состарились и умерли, а война все шла и шла. Но тем, кто не хотел, чтобы все жили мирно, было нужно, чтобы война шла везде, и спрятаться от нее было невозможно. Поэтому они пришли к саллейда, начали зажигать деревья, на которых они жили огнем, который невозможно было потушить и убивать тех кто, хотел заступиться за свой лес. Огонь этот был таким сильным, что на том месте, где он горел, навсегда осталась только черная земля и с тех пор в этом месте ничего не растет, ни трава, ни деревья.

Над поляной царила полная тишина. Молчали взрослые, молчали дети. У некоторых малышей испуганно блестели глаза. Но они внимательно слушали рассказ, стараясь не пропустить ни слова.

– Тогда самые смелые из саллейда, видя, что враги не уйдут, пока не сожгут все, решили пойти в Эш Гевар, в котором тогда еще никто не жил. Они знали, что в нем есть что-то необычное, спрятанное от всех, очень старое и страшное. Они не знали, что это такое, но надеялись, что это напугает врагов, и они уйдут. Собравшись вместе, они проплыли под водой по морю, потому что, вы, наверное, знаете, что саллейда могут плавать под водой очень долго, а потом выбрались на берег, и зашли внутрь Эш Гевара. Там они нашли особенную старинную одежду и разное оружие, которое точно бы помогло прогнать чужаков. Но…

Алворд поднял указательный палец. Впрочем, жест был излишним – дети и так слушали его, позабыв обо всем.

– Но они могли бы взять это, только если бы сильно заболели одной необыкновенной болезнью, от которой потом не смогли бы вылечиться.

– А когда я сильно болел, к нам приходил один саллейда и он меня вылечил, – вдруг возразил какой-то мальчик.

– Эту болезнь не сможет вылечить ни один саллейда, – покачал головой Ройзель. – Даже если все-все-все самые лучшие целители в мире собрались бы, все равно они не смогли бы ничем помочь. Саллейда попробовали взять вещи просто так, но они рассыпались, как только они выносили их из горы. И тогда они решили ради того, чтобы прогнать врагов – заболеть этой болезнью.

– И потом они смогли их прогнать?

– Да. Многие саллейда не выдержали этой болезни и умерли. А те, кто остался жить, стали выглядеть совсем по-другому: их глаза стали не зелеными, а черными, кожа тоже потемнела и стала серой. Но эта болезнь, сделала быстрыми и сильными. Намного быстрее и сильнее, чем они были раньше! А еще некоторые из них теперь могли показывать врагам в голове разные страшные картинки – прямо в их голове, представляете?! Они поспешили назад, чтобы помочь тем, кто остался дома, напали на чужаков, и так их напугали, что они побросали свое оружие и навсегда убежали оттуда! А от огня, который они разожгли, сгорели их собственные крепости.

– Вот здорово! – воскликнул обладатель игрушечного меча. – Хотел бы я на это посмотреть!

– И я!

– И я тоже!

Нье Анэ посмотрел на слушателей, которым было от силы лет пять-шесть. Эти маленькие гельды до конца своей жизни просыпались бы каждую ночь с криком, имей они возможность хотя бы на минуту увидеть то, что происходило там, на выжженной полосе у самой границы Южных Лесов, своими собственными глазами. Он мог легко исполнить их желание, потому что, все санорра навсегда запечатали это событие в собственной памяти, передавая его из поколения в поколение, неизменно ярким и живым, словно оно произошло только что. Потому что до самого конца, самый последний из них должен помнить, что за ужасную и опасную силу он носит в себе.

Тогда их было не больше полусотни: все, кто не остался лежать в темноте переходов древней горы изломанным, почерневшим трупом, кто не вырвал себе глаза собственными руками, не разбил голову в кровавые ошметки, бьясь ей о камни. Все, кто выжил и нашел в себе силы подняться на ноги. Они даже не взяли с собой оружие, потому что теперь понимали, что нет оружия страшнее, чем та сила, которую они обрели.

Но защищенные крепкими стенами укрепления, ослепленные собственной мощью и безнаказанностью враги, ничего о ней не знали. И поэтому со стен послышались сначала смешки, а потом – оскорбления и хохот и свист. Огромные гедары демонстративно бросали оружие на землю и, засучивая рукава, приглашали незваных гостей подходить поближе, обещая перебить их голыми руками.