— Шестой!!! — яростно крикнул я.
Он повернул голову, я разжал левую руку. Луч света, вырвавшийся из ладони, осветил всю казарму, Шестой жалобно закричал и отпустил меня, закрыв резко покрасневшие глаза. Я двинулся на него, чуть подогнулся в коленях и резко ударил в грудь ладонью. Здоровяк тяжело ухнул, пролетел метров пятнадцать и упал прямо в толпу. Я рванул к нему, но на пути стали его дружки.
Первый набросился на меня с кулаками, справа от меня стояла небольшая тумбочка. Я легко взял ее и метнул в него. От удара она разлетелась на части, а парень рухнул на пол. Второй рванул ко мне, сокращая десятиметровое расстояние. Я лишь поставил ладонь вперед, и он начал бежать на месте. Телекинез не пускал его, затем я чуть поднял его и бросил в стену. Остальные двое сбежали.
Все мгновенно расступились передо мной, расчистив путь до Шестого, лежащего на полу и тяжело стонущего. Ладонь дико горела, но ярость внутри захватила меня. Я сделал два быстрых шага и схватил мексиканца, развернув его. Я резко ударил его о пол, разбивая кафель, и посмотрел ему в глаза, держа его в воздухе. Он обеими руками пытался освободиться от удушающего захвата.
— Ну, и кто же здесь глист?! Кто ботаник?! — проорал я, но не узнал собственного голоса.
Демонический, с рыком, грубый, необычайно громкий голос разнесся эхом по всему коридору, если не дальше. Но меня это не остановило, я видел страх в его глазах, смятение, он впервые столкнулся с необычным явлением. К тому же, мои глаза в фантомном состоянии отличались от глаз Воинов Света. Я поднял его одной рукой выше и бросил в сторону окна.
— Дарриан, остановись… — шепнул чей-то голос.
Интересно, кто у нас в группе с таким именем? Мои уши снова выловили что-то вдалеке. Я двинулся к встающему Шестому, намереваясь раздавить, убить, уничтожить, размозжить этого ублюдка! Только этого заслуживают такие, как он: лживые людишки, которыми завладела гордыни, которые все время на понтах и задевают тех, кто слабее их. И это лишь начало! Именно такие люди потом бросают и предают, из-за них существует понятия предательства!
Он встал на ноги и ударил правой. Я легко уклонился, одновременно ударив прямой ногой. Он пролетел метра два, упал на спину, но быстро встал, схватившись за грудную клетку. До окна осталось метров пять.
— Ведьмак, хватит!!! — послышалось из-за спины.
— Дарриан…
Что за чертовщина?! Мне на миг показалось, что этим странным именем пытаются позвать меня. Я на миг обернулся и пропустил удар мексиканца. Но ничего. Он дико заорал от боли сломанной кисти. Я лишь погладил челюсть, куда пришелся удар, мгновенно приблизился и сделал подсечку. Я вскинул левую руку, окно вылетело на улицу от мысленного удара. Ярость сделала меня в разы сильнее, я схватил Шестого за ногу и потащил к разбитому окну. На улице шел ливень, который бывает, наверное, раз в несколько лет. С небес кто-то дико разбрасывал молнии в город, будто желая уничтожить его электричеством или снести мощью грома.
Став на подоконник, я легко поднял мексиканца, перехватил его другой рукой, схватив за горло, и вытащил его из окна. Я стоял на самом краю, глядя в глаза полные ужаса. Его держал одной рукой тот «ботаник», которого он бил минуты две назад. Мне ужасно хотелось отпустить его, чтобы он испытал всю прелесть свободного падения с четвертого этажа. А потом прыгнуть за ним и свернуть ему шею. Убить, уничтожить эту мразь.
Из глаз вновь пошла дымка, хотя я и так был в фантомном состоянии. Я дернул рукой, Шестой захрипел. Дождь бил по нам, словно хотел снести, молнии озаряли черное небо. Я с трудом различал мерзавца, а за ним не видел ничего, кроме стены дождя. Его ресницы были покрыты инеем, волосы побелели, изо рта шел пар. Что за ерунда? Почему вдруг так резко стало холодно?
— Отпусти… — прохрипел он.
— Ведьмак, что ты творишь?! — вырвался голос Бонда из всеобщего гула голосов толпы, обезумевшего дождя и грома.
— Ты сам попросил, — прошипел я со злостью.
— Дарриан, хватит…
Внезапно я почувствовал касание холодной, но невероятно нежной женской руки. И это касание было ближе к локтю той руки, которой я держал мерзавца. Я мельком оглянулся, но за спиной никого не было. Ярость не убавлялась, но начал приходить страх. Что происходит?! Никогда такого не было. Ощущение касания женской ладони не проходило. Оно поднялось к самому локтю и слегка поднажало, чтобы я опустил руку вместе с Шестым.
Я не делал этого, что-то внутри требовало уничтожить его, стереть в порошок, я его ненавидел больше всего на свете. Из глаз вновь пошла дымка, характеризующая новую вспышку яркости.
ebooksa