Мир Стражей. Война Стихий. Луч во Тьме

22
18
20
22
24
26
28
30

— Не смей вставать на моем пути, смертный, — произнес незнакомец.

Я выставил вперед левую руку, направив ладонь прямо на него. Я понимал, что ничего не смогу сделать, но я должен был спасти отца, совершенно забыв, что это прошлое. Из ладони вырвался ослепительный луч света, ладонь начало дико жечь, но мужик бросил руку отца и отпрял, закрывая глаза ладонями. Тяжело дыша, я посмотрел на свою ладонь, на которой еще светились несколько рун посередине. Рука отца тут же приняла нормальный вид, мужчина выпрямился и посмотрел прямо на меня, словно увидев.

— Ты уже здесь…

Неожиданно его силуэт растворился под лучами солнца черным дымом. Я осмотрелся вокруг, но его нигде не было. Мать тут же подбежала к отцу, а я продолжал следить за происходящим, но меня внезапно отвлекло дыхание. Чужое нечеловеческое дыхание слева от меня. Совсем близко. Я резко повернулся и увидел двухметровое чудовище с красной кожей, исполосованное различными рунами, вместо зубов были огромные клыки, на лысой голове были два огромных рога, вместо ног были копыта, но черные глаза не изменились. Тварь кинулась на меня, я успел закрыться руками, зажмурив глаза. Подождав атаки несколько секунд, я открыл глаза и увидел вновь могилы, покрытые снегом.

— Это был Донас, — прокомментировал Антон.

— Кто?!

— Ваш главный враг. Прародитель всего этого мира и его богов. Он с самого твоего рождения пытался тебя ликвидировать. Например, когда тебе было десять лет. Он тогда пытался сломать тебя морально…

— Но как?!

— Вспомни лето! Вспомни…

Я напрягся изо всех сил, но этот кусок жизни словно был вырезан. Я помнил отдельные фрагменты, но потом понимал, что все это было гораздо позже. Я помотал головой.

— Помнишь, как умерла твоя сестра?

Меня словно ужалили. Как же так?! Я ведь помнил, что у меня была старшая сестра, которая потом просто исчезла. Я никогда не думал об этом, но ведь это было полным абсурдом! Антон огорченно покачал головой, в голове начался жуткий писк, вокруг все потемнело, я схватился за голову и присел на одно колено от дикой боли. Все прошло также неожиданно, как и началось.

Мой взгляд уперся в коричневый деревянный пол, аккуратно покрашенный эмалью. Я встал с колена и покосился на собственное отражение в зеркале передо мной. Семнадцать лет… а выглядел я словно потрепанный вояка средневековья. Картину дополняли наручи и наголенники на высоких черных сапогах. Справа раздался женский плач, который я узнал сразу. Рывком я повернулся вправо и увидел своих маму и папу, склонившихся над телом пятнадцатилетней светловолосой девочки, лежащей на диване. Она с трудом дышала и хватала ртом воздух, словно рыба на суше. В другом углу комнаты стоял маленький я. Мальчик закрыл лицо руками и дико рыдал.

В комнату забежал мужчина в белом халате со своим чемоданчиком. Отпихнув родителей, он сгорбился над ней и начал колдовать шприцами. Я смотрел, как завороженный. Из окна доносился звук незаводящейся машины и дикий мат водителя. Я рывком бросился к окну, утирая слезы. Это был частный дом, или же первый этаж многоэтажки. За окном я увидел белую газель скорой помощи с открытым капотом. Водитель бегал то за руль, то нырял под капот. Рядом с машиной стоял высокий мужчина в черном, которого я сразу узнал. Мужик проносился сквозь него, словно это было привидение, сев за руль, он вновь повернул ключ. Донас положил руку на двигатель, машина вновь не завелась. Я посмотрел на диван, где врач уже паниковал, но отчего — родителям не говорил.

А я уже все чувствовал, сердце внутри билось так, словно вот-вот было готово остановиться: тяжело, с большими перерывами, мой фантом чувствовал, что в комнате кто-то умер… за окном машина неожиданно завелась, но я понимал — уже слишком поздно. Из глаз вновь покатились слезы, я бегом выскочил на улицу, по дороге достав из сапога стилет. Это был все-таки частный дом, проскочив сквозь калитку в воротах, я встал наизготовку завидев ублюдка.

— Снова ты, — произнес Донас.

— Умри, сука!!!

Я бросился на него от отчаяния, но что-то бросилось на меня сбоку, я сильно ударился головой об асфальт, но попытался встать, спихивая с себя Антона.

— Что ты творишь?! — орал я. — Я убью эту мразь, он должен умереть за Настю!!!

— ТЫ еще не готов!