Мир Стражей. Война Стихий. Луч во Тьме

22
18
20
22
24
26
28
30

Пистолет все также был у меня в руке, я покрутил его по сторонам, чтобы проверить — готов ли он? Нажал на курок, приставил к подбородку. Всё, осталось нажать на крючок. Мне не было страшно, просто хотелось, чтобы боль ушла. Я снова погрузился во тьму и тяжело вздохнул:

— Простите… простите меня…

Палец нажал на спуск. Щелчок. Я опустил пистолет, не понимая, почему так? Словно, кто-то сверху не даёт мне закончить эту грёбанную жизнь. Я посмотрел на лужу крови перед собой и понял, что всё равно немного осталось. Внезапно возле входной двери послышались одинокие, несуразные аплодисменты. Я поднял взгляд и увидел того самого солдата, которого смяла химера. Он с трудом шёл, тело было несуразным от многочисленных переломов, но он шёл и засмеялся:

— БРАВО! Браво, мой юный друг… какая жертвенность, какой героизм, прямо дух захватывает, — произнес он не своим голосом.

Он не естественной походкой приближался ко мне, ещё живое сердце застучало быстрее от страха. Как он выжил?!

— Прости за мой внешний вид, но мой покорный слуга не оставил мне более презентабельных тел, — сказал он, остановившись в паре метров от меня.

Он поднял правую руку и указал на стул, затем повёл руку в сторону. Стул, скрепя о деревянный пол, быстро передвинулся к нему. Я с небольшим беспокойством смотрел на него, но ужаса не было. В моём состоянии было больше пофигизма. Он присел на стул, одновременно выпрямляя свёрнутое колено. Каждое его движение отдавалось хрустом костей, это был не тот солдат, но кто?!

— Ты правильно сказал «Не такой помощи я ждал», — сказал он. — Просил кого-то сверху дать тебе сил, а услышали тебя лишь снизу… Неужели ты не помнишь меня???

Я резко вскинул руку с пистолетом и выстрелил. Грохот оглушил комнату, пуля угодила точно между глаз, мертвый солдат откинул голову назад, но тут же медленно поднял её. Только сейчас я заметил, что его глаза были полностью чёрными.

— Дарриан, что же ты делаешь?! Мне и без того нелегко управлять переломанным телом, так ты ещё и мозжечок ему прострелил!

— Нет… не может… быть…

— Может, может! Выглядел иначе раньше, да? Лысый, лет сорока, страшный? Бедный мужик помер со страху, а мне было интересно погулять по городу, тебя повидать!

— Донас…

— МОЛОДЕЦ! Прямо, умничка, садись — пять! Неужели ты думал, что я такой же человек, как и вы с одним единственным образом? И кстати, говори нормально, теперь тебе ничего не мешает.

Я почувствовал, что кровь из лёгких отступила, кашель больше не мучил меня, я вопросительно посмотрел на проклятого бога в теле солдата.

— Неужели ты думал, что всё твое везение, живучесть и удача только лишь от тебя? Или что тебя оберегает мой сынок и его внучата? Я не давал тебе умереть очень много раз, а когда ты подыхал, то заставлял твоё сердце биться заново!

— Как?

— Ты спрашиваешь Бога, как это делать? Пф… мой юный друг, вы всё ещё глупы. Даже взять сегодня. Ты должен был помереть ещё в том овраге от взрыва гранаты, а ты даже ещё прыгал. Ты должен был умереть на деревянном мосту, когда мой вернул слуга рухнул на тебя всем весом. Или ты всё еще веришь в свою уникальность настолько, что думаешь, что тонна мяса и костей тебя не пришла бы?!

— Но… зачем? Зачем столько пытаться меня убить и спасать?

Наверное, я бы сейчас махал руками или ходил из стороны в сторону, но вспомнив всё, что он сделал, всех, кого он меня лишил — мне хотелось встать и разрядить в морду все патроны, что остались. Но сил был только приподнять уцелевшую бровь, да напрячь скулы. Обида подкатила к горлу, сердце быстро застучало от ярости — я ждал ответа. Вместо этого он лишь расхохотался, запрокинув голову назад, шея хрустнула, он ойкнул и руками вернул свёрнутую башку на место.