Я присел на песчаный берег, окунув ноги в воду. Артём присел рядом. На берёзке рядом защебетала птичка. По звуку я быстро её нашёл, спрятавшуюся между двумя густыми веточками маленькая синичка. Я вздрогнул, когда мысли вновь вернулись к сегодняшней ночи. Нет, мне почему-то было не страшно. Я не боялся, просто какая-то неуверенность, что не получится. Страшно стало в последние минуты, когда я понял цену своего побега.
— Соболезную, — сказал Артём, глядя далеко за горизонт.
Я промолчал. Просто не знал, что ответить. Из-за меня погиб мой единственный друг.
— Саш, только не надо корить себя, — сказал он. — Ты ничего не мог сделать. Это монстр третьей ступени. Я впервые с таким встретился.
Ступени монстров?! Да вы рехнулись, что ли? Неужели есть классификация тварей? Страшно подумать: и неужели их столько, что пришлось классифицировать?! Ладно, попробуем, что-нибудь узнать. Может этот Ван Хельсинг знает что-нибудь?
— То, что было вчера — ушло. Видимо мне это было дано, чтобы убить монстра.
— О, нет. Вот тут ошибаешься. Хоть я до сих пор не пойму кто ты, но здесь всё так же, как всегда.
Я опешил, услышав его. Как всегда?! Неужели так часто бывает? Засыпаешь неудачником, просыпаешься — ты великий и могучий, раскидываешь всех в стороны и тебя невозможно победить. Бред какой-то. Почему тогда другие ещё не знают об этом? Или мне надо было чаще читать жёлтую газету?
— Тогда почему днём мои раны заживали, едва я успел порезаться, а ночью этого не случилось?
— Ну, во-первых, при свете солнца мы сильнее. Именно поэтому Магик вышел на охоту ночью. Люди существа дневные, вряд ли его кто-то будет искать…
— Стой, стой. Магик?!
— Вчерашний монстр. Единственное существо, владеющее магией и телекинезом.
Нет, мне это однозначно снится. Может, мне пора в жёлтый дом? Вот сижу я щас в том же доме, на вечеринке, и у меня конкретные галюны, из-за травки, которую раскуривали где-нибудь в чердаке. Легче поверить в это, чем в то, что мой красивый мир — всего лишь картинка, закрашенная рукой мастера. А если стереть некоторые места: картина останется похожей, но смысл конкретно изменится.
— А во-вторых? — спросил я.
— Сколько ты вчера использовал своего фантома?
Я взглянул на него, не понимая. Если мой бедный английский мне не изменяет, то фантом — это привидение. За мной, что следует слуга — привидение? Полнейшая ахинея…
— Ты в бреду это называл Силой. В нашей среде мы называем это фантомом. По древней легенде, нам её даровали боги, чтобы мы смогли победить в страшной войне. Некие сосуды силы.
Я кивнул. Название, как мне показалось, не очень подходящее, но объяснение неплохое.
— Может, это и душа. Никто не знает. Суть в том, что это в тебе. В каждом. У кого-то более сильный, у кого-то — лишь для того, чтобы поддерживать организм.
— То есть этот фантом был у меня всегда?
ebooksa