Ангел тысячи лезвий

Это имя! Кьярта-Ра Солас… Дана вспомнила его мгновенно. Значит, друг Хораны и был тем самым фениксом, которого похитила инквизиция.

– Он не человек.

– Да, феникс, – кивнула Хорана. – Но мы и не пытались это скрыть, мы открыли правду много лет назад! Устав ордена не запрещает работать с нелюдями, если они поклялись в преданности инквизиторам. Мы тренируемся и работаем с детства, и ни разу у меня не было повода усомниться в нем. Да многие здесь работают с нелюдями!

Она обвела рукой зал, и это было лучшим доказательством ее правоты. Среди тех, кто пришел в белой одежде, обычных людей почти не было. Возможно, инквизиция в целом и презирала сотрудничество с нелюдями, но орден Белой Лилии оказался исключением.

– Я знаю устав, – холодно произнес магистр. – Нечеловеческому отродью дозволено исполнять благородную миссию инквизитора, пока оно соблюдает все правила. Пока оно на нашей стороне, а не на стороне своей грязной крови!

– Кьярта на нашей стороне, – настаивала Хорана. – Он даже не общается с другими нелюдями!

– Но он общается с тобой, – указал Ангос. – И он влияет на тебя. Истинный инквизитор живет в духовном одиночестве, только так можно добиться чистоты для нашего призвания. Вы слишком сблизились с тем, кто рожден не равным нам.

– Многие воины постоянно работают со своими напарниками. Это ведь нормально!

Магистр опасно прищурился, и Дана почувствовала: он знает что-то важное, у него свой туз в рукаве.

– Значит, ты отказываешься признавать правду?

– Какую еще правду? – забеспокоилась Хорана. В этот момент она волновалась, как самая обычная семнадцатилетняя девчонка.

Ангос поднялся и достал деревянную шкатулку, стоявшую до этого за троном. Как только крышка была открыта, в воздух выплыла хрустальная сфера, очень похожая на ту, которую Дана видела раньше. Это оказался такой же артефакт, магическая запись, которую магистр теперь показывал всем.

Сфера неумолимо выдавала чужие тайны инквизиторам, собравшимся в этом зале. Трехмерное изображение отразило ночной пляж, небо без звезд и луны, спокойное море – и двух людей. Они сидели рядом и целовались, в этом сомнений не было, а когда они отстранились друг от друга, узнать Кея и Хорану было несложно.

– Вы снимали это?! – возмутилась девушка.

– Это Белый сад, – напомнил Ангос. – Главная обитель нашего ордена. Все, что происходит здесь, под моим наблюдением. И это было худшее из предательств, Хорана Иллари. Ты нарушила обет целомудрия – и с кем?! С нелюдем, поганой тварью, достойной только смерти!

– Я не давала никакой обет! – крикнула Хорана, поддаваясь гневу. – Это вы навязали какие-то дурацкие обычаи, и не только мне, всем! Нельзя любить, нельзя привязываться, нельзя быть честными… Что тогда можно?

– Можно и нужно видеть грань между развлечением и обнажением своей души, – жестко заявил Ангос. – Целомудрие для воина – это не девственность тела. Мы не создаем особых правил для женщин и мужчин. Для радости тела ты можешь брать любого любовника, но не выставлять это напоказ. Целомудрие – это духовный союз с единственным партнером, равным, подходящим для тебя. Чистым!

– То есть, с инквизитором по крови, которого выберете вы, – фыркнула девушка. – А что чувствую я – никого не беспокоит!

– Потому что ты вообще не должна чувствовать.

Она поддавалась ярости, и это было видно. Душа Хораны была соткана из огня, и девушка только с возрастом научилась идеально контролировать себя. Но в семнадцать лет ей было до этого далеко, и лишь рука Кея, осторожно касавшаяся ее руки, не давала ей сорваться.