Чиновник тянул с ответом. «Неспроста», – подумал я. – «Боится правду сказать?»
– Да как Вам сказать… Видите ли, он считает, что русских обманули и продолжают дурить «инородцы», скажем так. Ну там евреи, армяне, азербайджанцы. Вроде как заговор против русского народа. Чуть ли не война на уничтожение. Но это же не так, у преступности нет национальности. И русских преступных группировок хватает, да и этнические нередко покрываются русскими «силовиками». И те никаких угрызений совести не чувствуют, главное свой карман набить. Сами друг друга травят дешёвым пойлом; опускают, считая «лохами», а виноваты евреи? То, что диаспоры помогают своим землякам, так это нормально. Кто русским мешает так же поступать? Пусть создают общины или коммуны, своих депутатов двигают, спрашивают с них. Всё ждут, когда их власть научит и заставит. А попробуй только назови русского ленивым, всё – «русофоб». Есть законные способы влиять на власть – используйте. Но вот с вилами на Кремль – это уже, извините, деструктивизм какой-то.
– Так ведь те же евреи выбирают себе почему-то банковскую сферу или ещё что, связанное с финансами. В шахтёры и трактористы не идут. Чем Вам не «еврейский банковский синдикат»?
– Ну, любят евреи деньги считать. Национальная черта такая, что ли. Потому и детей своих этому учат. Так это ж не значит, что каждый банкир-еврей преступник. Банковский сектор просвечивают чуть ли не рентгеном. И в нём возможностей для махинаций практически нет. А вот бюджеты «пилить» желающих полно, причём разных национальностей. А те правоохранители, которые должны контроль обеспечивать, вступают в сговор с «пильщиками» и глаза закрывают. Вот как-то так…
Конечно, я не силён ни в экономических, ни в политических вопросах настолько, чтобы аргументировано спорить с таким матёрым идеологом капитализма, как этот чиновник. Даже пьяный, он всю свою линию выстраивает логично и убедительно. На словах, конечно, всё красиво и правильно. Вот только на практике работает как-то коряво. Думаю, друг мой, Вы тоже это замечаете. В чём-то он прав: наши люди в большинстве ещё финансово безграмотны и безответственны. Но этим же и пользуются такие вот «махинаторы», прикрывая свои деяния заботой или экономической необходимостью. Даже воры, те старые – с понятиями, и то последнее не брали, да и воровали у зажиточных только. Был у них свой «кодекс чести». А теперь… Банки кредиты «впаривают» по завышенным ставкам, законы их защищают. Потом судебные приставы изымают всё. Тарифы и налоги поднимают произвольно, необоснованно. Для таких «коммерсантов» люди – всего лишь потребители и интересны пока из них можно прибыль извлечь. Человек умирает, а они вместо сочувствия начинают упущенную выгоду считать. Им незнакомы чувства сострадания или жалости. Это механизмы по зарабатыванию денег. Такие считают, что всех и всё можно купить. И страх они испытывают не перед законом, а от того, что придут более сильные и наглые. Опасность какого-либо объединения их всё-таки пугает. Почему так: вот сам призывает объединиться, чтобы преодолевать трудности, а как почувствовали страх от такого объединения, так стали меры принимать? Когда появилась такая угроза в виде Полковника, так постарались её устранить. Хоть и прикрыли всё это соблюдением законности. Или намекают: объединяйтесь, но во власть не суйтесь – так что ли? А если суётесь, то играйте по нашим правилам и Систему не трогайте? Боятся всё-таки, что спросят с них за их делишки? Какие-то «двойные стандарты» прямо. Или это не «реформаторы» меры приняли? Да все они там – одна шайка-лейка. Теперь, когда его позиция мне стала более-менее понятна, захотелось отвязаться от него.
Я поднялся:
– Подумать надо, отпускать Вас или нет.
Всё-таки этот разговор был «несанкционированным» и принимать какие-либо решения я не имел права. Но что-то так и подбивало спустить этого небожителя на землю. И я добавил:
– Оставайтесь-ка Вы здесь, Анатолий Борисович. Молодые акулы капитализма подросли, сейчас будут свой кусок пытаться отгрызть. Вы-то матёрый, Вам чего боятся? Запаситесь попкорном, да наблюдайте.
Не знаю, какой чёрт дёрнул меня это сказать. Именно о молодых. Вроде предпосылок и нет никаких, судя по новостям. В политике всё те же лица. Я ведь и сам не представляю – что может произойти, когда, какие изменения впереди, будут ли они? Просто вот чувствую: что-то должно начать происходить. Невозможно просто так жить, везде какое-то «New Политбюро». Интуиция, нет? Или это только в моём воображении?
Отойдя на несколько метров, я услышал его слова, которые подтвердили мои мысли о «застое»:
– Знаете, у меня ощущения, что я опять в «совке». Те же съезды, кричалки, призывы, лозунги. Инициатива идёт только сверху, никто сам ничего не делает – ждут бумажку из Москвы. И опять враги кругом. Бюрократии снова развелось, в бизнес свои руки тянут. Разве этого мы хотели, тогда в 90-е?
– Хотите их вернуть?
– Да! – твёрдо ответил он. – Вернуть и начать всё заново!
На банкет я уже не вернулся. Позвал Мишу, и мы полетели «домой». В вертолёте начал подумывать о том, как мне помочь Полковнику. Что можно сделать для него, каким способом? Так-то возможностей у меня очень мало, практически нет. Вот если б Мишу как-то завербовать… «Эх, знать бы, какими там инструкциями он руководствуется. Вдруг у него приказ пробить мне башку, если я сделаю «шаг в сторону». Ладно, подумаю, как быть».
И вдруг Миша не выдержал:
– Вот же сволочь! Опять в 90-е захотел!
– Ты о ком? – спросил я.
– Да вот, перец этот, с которым Вы разговаривали. Из-за его «прихватизации» у нас завод закрыли, мамка без работы осталась. Куда ей с нами, двумя спиногрызами, деваться было? Крутилась, как могла. На двух работах работала, на обоих неофициально. А тут из «опеки» пришли, доход говорят, у вас маленький. Нас с братом в детдом и забрали. Мать после такого удара долго не протянула…
Он замолчал, а я не стал в душу к нему лезть. Но на слове «детдом» меня зациклило. Оно крутилось в голове, я мучительно пытался что-то вспомнить. «Детдом… Детдом? Почему детдом? Каким боком?» – мысли сменяли друг друга. Но в тот вечер память не дала мне ответа. Ответ пришёл позже, хотя лучше б он не приходил никогда…
ebooksa