Нечёткая логика

— Но почему я?

— А кто? Я не британский гражданин. Никто не позволит мне возглавить такую крупную фирму. А ты человек с обострённым чувством справедливости. Ты мог два года назад продать компромат, но ты этого не сделал. Ты боялся за судьбу фирмы — сказал я.

— И после всего вы мне доверяете?

— Добро пожаловать в компанию Юджин! — ответил я, протягивая руку.

— Спасибо за доверие! Я вас не подведу! — сказал Юджин, пожимая протянутую мной руку.

— Это просто гениальный план! — сказал майор.

— Спасибо. Я его разработал — сказал генерал.

— Извините майор, что не предлагаю Вам должность руководителя моей личной армии, но генерал лучше подходит на эту роль. Вы хороший тактик, но не важный стратег.

— Бросьте. Я знаю себе цену. Бернару явно далеко до таких планов. Но Вы работаете на русскую разведку.

— После завершения этого дела я подам в отставку и возглавлю службу безопасности «Солнечной энергии».

— Буду рад служить под Вашим началом — сказал майор, протягивая руку генералу.

— Буду рад иметь такого подчиненного — ответил генерал.

— Ну, чтож господа. Похоже, мы всё выяснили. Каждый из Вас знает, что делать дальше. Рад буду с Вами работать! — сказал я, протягивая руку. Мы пожали друг другу руки, и разошли каждый по своим делам.

Эпилог

Я внимательно вглядывался в экран монитора. Алексу Дэвису было 64 года. Это был худой тщедушный старик. Его голова была полностью седая. Но даже эта седина резко контрастировала с мертвенно бледным цветом его лица. Похоже, новость об обвинении в терроризме стала для него шоком. Он с трудом понимал, где находится и что происходит. Джейкобу, сыну Алекса, было сорок. Это был полный, наполовину лысый человек с очками на поллица. Он чтото кричал, но камера передавала изображение без звука.

— Чтото Дэвис старший выглядит очень бледным — сказал я.

— У него предынфарктное состояние. Мы вызвали бригаду врачей. Они сделали укол, поставили капельницу — сказал генерал Смирнов.

— Он до суда дотянет?

— Должен. Этот старикан, только кажется таким дохлым. Он нас с тобой переживёт.

— А младшийто боевой! Вон как хорохорится!