Анфиса в стране драконов

22
18
20
22
24
26
28
30

Уже неделя прошла с моего бракосочетания, а от Дрона все еще не было вестей. Он не ночевал во дворце, не приходил на совместные семейные посиделки, не принимал участие в обсуждении государственных дел, проводившихся каждое утро, на которых мы с Корой обязаны были присутствовать, молча!

Корда отстранили от работы, Даарона держали в темнице, а ко мне император приставил стражу и не отпускал одну даже в туалет, поселив в комнате девушку- служанку, которая тенью следовала повсюду. Я сопротивлялась, но Янис объяснил все опасениями за мою жизнь.

Как же!

В тот день никто не боялся, что я могу сгореть дотла, сам император проигнорировал призыв сына к правильному поступку, дав тем самым согласие на мою смерть, а теперь? Когда я прошла испытание и осталась жива, то у всех в голове вдруг созрело решение меня исследовать, как лабораторную крысу, ведь не зря все получилось? Чудо свершилось и нужно дать ответ страждущей толпе, как такое могло произойти и что теперь будет?

Император приказал Дрону оставаться во дворце и продолжать играть на публику, улыбаясь придворным магам и членам Совета, но муж сбежал. Самое обидное, что меня он с собой не взял, оставив на растерзание ненормальной семейке, которую теперь возглавляли Янис и Кора. Последняя так и не завершила обряд единения, прокатившись на ледяном ящере, но почему-то это не беспокоила ни ее саму, ни императора, ни даже членов правящих семей. Почему? Значит ли это, что Дрона намеренно хотели уничтожить, дискредитировав в глазах подданных за сожжение собственной жены? Намеревались напомнить о том, кем он является?

Тогда получается, что смерть императорского слуги — акт против проведения церемонии — был устроен мне и Дрону во благо? Но кем, черт побери? И почему именно этого дракона бросили в реку и хотели поставить перед лицом гостей? При жизни он служил императору, а, значит, выполнял поручения для него, но никто не хотел говорить, какие именно?

На собраниях касались совершенно посторонних дел, связанных с продовольствием, промышленностью и уровнем температуры в городских теплицах и ни слова о том, что действительно интересовало меня!

Я чувствовала, что ответ где-то рядом, но мне нужен был Корд для того, чтобы выяснить, чем именно занимался убитый. Иначе, я упиралась в тупик и начинала бег по кругу. И даже двери библиотеки теперь были для меня закрыты.

— Как тебе роль законной жены? — прервала мои мысленные и реальные метания по Зимнему саду Кора. — Я вижу, что тебе не удалось добиться зрительских симпатий?

— О! — негодовала я, собираясь выпустить пар, — ты глубоко ошибаешься. Я прошла испытание, уготованное мне двором, и получила заслуженное восхищение, а вот ты осталась у разбитого корыта, не так ли? И мы обе это понимаем.

— Но вот только я могу свободно перемещаться по дворцу, а тебя даже за порог собственной комнаты одну не отпускают, жаль. — Кора уронила к моим ногам увядший букет цветов. — Ты никому не нужна, Анфиса, как и эти розы.

— Торжествовать раньше времени опасно, — предупредила я девушку, переступая через букет, — всегда есть шанс получить пинок под зад в самый неподходящий момент.

Через пару минут я уже выбросила мысли о Коре из головы, потому что сейчас было важно сосредоточиться на убийстве. Если мне не хотят вернуть Корда, то я сама найду его, придумав для этого весомый аргумент.

Мне не в чем ходить! — выложила я императору, когда тот садился за стол.

Семейные завтраки и ужины стали во дворце традицией, и мое присутствие было обязательным, что мне не раз приходилось выслушивать от охранников, предлагавших силой потащить меня в гостиную.

— Ччто, прости? — удивился правитель, посмотрев на меня так, будто впервые заметил.

— У меня платьев нет! Я что, должна разгуливать по замку в неглиже?

— Эмм, — император покраснел. Видимо, представлял меня голой. — Разве этим не занимается швея?

— Меня к ней не пускают! — возмутилась я так искренне, как только могла, бросив недовольный взгляд на Яниса, явно забавляющегося возникшей ситуацией.

— Отец, я думаю, что мы разрешим Анфисе посетить Розалинду в присутствии ее слуг, не так ли?