Но Кора, кажется, была несказанно счастлива и уже бежала навстречу любимому.
— Это их первый полет? — спросила Лу у Дрона, пока тот заворожено следил за братом и его женой. — Пусть они будут счастливы вместе!
— Пусть они будут счастливы вместе! — закричала толпа горожан. — Да здравствует, любовь! Да здравствует весна!
Теперь по щекам многих женщин и даже драконов катились слезы, а я содрогнулась от подобного количества сантиментов и попыталась подавить в себе рвотный рефлекс. Отчего-то стало грустно и как-то скучно. Разве можно вот так заканчивать многолетнюю войну? Надо же устроить заседание и решить все накопившиеся вопросы, а не летать под небесами с любимой на спине. Что за детский сад?
И вообще, моя миссия здесь окончена, а быть во дворце приживалкой не по мне.
— Лу, где Даарон? — спросила драконицу громким шепотом, пока мой любимый увлекся зрелищем галдящей толпы.
— В темнице. — Нахмурив брови отчеканила драконица, не глядя мне в лицо.
Нашла глазами Корда, который тоже как-то кисло смотрел на творящееся вокруг, и пробралась к нему через толпу незнакомых лиц.
— Привет!
— Привет, — ответил дракон неохотно и отвернулся.
— Не рад, что все, наконец, закончилось?
— Конечно, рад! — с горячностью ответил Корд и как-то затравленно обернулся в сторону Дрона. — Отдалась ему в рабство?
Я покачала головой.
— Рабство не для меня, — подмигнула дракону. — Прогуляемся?
— Что, сейчас? — удивился тот, но быстро сориентировался и утащил меня в сторону от галдящей толпы.
— Куда едем?
— В замок! — ответила я решительно, забираясь на высокое сиденье телеги без лошадей, — кДаарону.
— С ума сошла? — удивился Корд, снова опасливо косясь на моего мужа, — Дрон меня потом сожжет заживо.
Я поторопила дракона и огляделась вокруг. Колеса быстро разрезали огромную лужу, в которой отражалось яркое весеннее солнышко, деревья будто очнулись от долгой спячки, сбросили невидимые оковы и теперь тянулись к небу, демонстрируя нераскрывшиеся еще почки. Дорога утопала в грязи, а запах влажной земли и глины пьянил и толкал на безумные поступки.
— Корд! — заорала я, вспугнув какое-то невиданное насекомое, — это же бабочка!