Чужая война

— Веревки из меня вьешь, — тяжело вздохнул Щеглов. — Хорошо.

Он нажал кнопку вызова на телефоне, стоящем перед ним на столе, и приказал:

— Егорова ко мне.

Пока Щеглов занимался организацией перевозки задержанного, я позвонил Шахматисту и доложил об успешно проведенной операции. Он внимательно выслушал меня, поинтересовался, уверен ли я в том, что мы задержали именно Кузнеца, а не постороннего ни в чем не повинного человека. Я решительно ответил, что ошибки быть не может. Тогда Шахматист спросил, какие мои дальнейшие планы. Я сказал, что намерен доставить задержанного Лекарю. Его люди смогут получить нужную нам информацию. Я также доложил, что попросил помощи майора Щеглова в транспортировке Кузнеца и он любезно выделил для этого машину и людей. Шахматист одобрил мое решение и отсоединился. После этого я набрал номер Лекаря и сообщил ему, что везу ценный груз. Он назвал мне адрес, куда нужно его доставить. В этом месте я еще не был. Я также предупредил Лекаря, что у меня будет один пациент, о котором надо позаботиться. Так, ничего серьезного. Рабочие травмы, но надо бы подлечить сотрудника. Лекарь сказал «привози», и отключился. Теперь о Петре Евгеньевиче позаботятся.

Щеглов закончил отдавать приказы и вернулся ко мне.

— Я выделю тебе Егорова и его ребят в сопровождение. Довезут до места. Сдадут клиента с рук на руки. И все. Постарайся в дальнейшем нас во все это не впутывать.

— Извини, Дмитрич, сам понимаешь. У меня не было выбора.

В сопровождении Щеглова я вышел из отделения полиции. Ребята в форме уже грузили в «уазик» Олега Кормчего. Он не понимал, что происходит, пытался говорить с полицейскими, но они изображали глухонемых. Возле моего «мерина» стояли Кощей, Боксер и Василиса. Кощей курил черные сигареты. Боксер расхаживал вдоль машины, заложив руки за спину. Василиса сидела на капоте и грелась на солнце, подставив лицо лучам.

При моем появлении ребята встрепенулись. Только Василиса продолжала греться, словно ничего не произошло.

— Отвезем Кузнеца. А дальше можно и отдохнуть по-человечески, — предложил я.

— Нормально, командир, — одобрил Боксер, садясь в машину.

— Гладиатор, там Евгеньичу совсем худо, — доложил Кощей. — Надо бы его врачу показать. У него пулевое в живот. Вроде ничего серьезного не задело. Только крови много потерял.

— Я уже об этом позаботился. Лекарь ждет его. Заштопает. Будет как новенький.

Я сел за руль, ударил по клаксону, привлекая внимание Василисы. Ишь, пригрелась на солнце. Девушка слезла с капота и забралась в машину.

Мы выехали со двора.

Глава 24

Этот день вымотал нас, и я с нетерпением ждал, когда мы доставим Кузнеца Лекарю, сдадим с рук на руки и можно будет расслабиться. Сегодня мы прошли первое боевое крещение как команда, и по традиции это дело надо было отметить. Жалко, конечно, что Петра Евгеньевича с нами не будет, но ему надо отлежаться, залечить раны. Мысленно он будет с нами, в этом я не сомневался.

— Как ваше самочувствие? — поинтересовался я.

Крюков посмотрел на меня, словно пытался понять, издеваюсь ли я или на полном серьезе интересуюсь, и ответил:

— Бывало и лучше. За правое дело пострадать — это в удовольствие.