Операция «Странник». Тетралогия

Первый вечер на «Крокодиле» прошёл без эксцессов. Не долетало тревожных сообщений и от других взводов.

Глава 4.

Первое утро на «Крокодиле» началось с музыки. Прошин врубил плеер, разбудив старших по званию товарищей. Дурная привычка, он был агрессивным меломаном и видел смысл жизни в том, чтобы доносить любимую музыку до народа.

— Радует, что ты хоть джаз любишь, а не тяжёлый рок, — проворчал Чернов, открывая глаза.

— Джаз — это музыка для души, а не для ног, — заметил Сергей.

— А когда-то джаз был оружием в идеологической войне, и ты эту войну продолжаешь! Когда-нибудь мы тебя отмутузим и выбросим в открытый космос вместе с твоим джазом.

— Сегодня ты играешь джаз, а завтра Родину продашь!, — пропел проснувшийся последним майор.

Они поднялись. Минус космических будней — умываться приходилось без воды, её нещадно экономили. Нет, конечно, при желании можно умыться как положено, потратив на это стакан воды и при этом немного урезать питьевой запас. Первый месяц в ОсОБе, по молодости, Глыба так и делал, а потом плюнул на это дело, умываться можно и сухими комплектами — неприятно, но экономно.

Андрей подошёл к иллюминатору и раздвинул шторки. В серой мути пылевого Дьявола майор заметил, что вокруг бота с разобранной опорой суетились две фигуры. По всей видимости, это Железнов с напарником. Андрей присвистнул:

— Ого! Смотрите, что они вытворяют!

Женя с Сергеем подошли к нему и поглядели на посадочную площадку.

— Эх, люблю я работу, — повернулся к ним Глыба. — Могу часами сидеть и наблюдать за нею.

Женя протёр стекло рукавом, будто не веря своим глазам.

— Ни фига себе!, — восторженно воскликнул он. — Они бот вручную ремонтируют!

— Кулибины!, — добавил эмпат. — Они ж почти голыми руками, у них ведь инструмента толком никакого.

Майор проследив, как Железнов полез без подстраховки на опору и начал там что-то долбить молотком, нервно хохотнул.

— Я слышал истории о том, как космонавты устраняли поломки кораблей в открытом космосе или после вынужденной посадки на каком-нибудь астероиде. Но здесь, на обжитой, пусть и захолустной станции! Сами, без помощи «Космо-техно»! Делать им больше нечего!

Женя, не отрывая взгляда от отважных техников, ответил:

— Видать, у них с финансированием проблемы. Здесь-то всего пятеро осталось, после того, как станцию законсервировали в 2075 году. М-да, умельцы. Такие люди ничего кроме жалости и восхищения не вызывают.

Железнов тем временем продолжал колдовать с патрубками, не то соединяя их, не то наоборот, разъединяя — с такого расстояния, да ещё сквозь пылевую пелену подробности разглядеть невозможно.