Он подал своей даме руку, и они пошли к выходу на террасу. Джейн знала, что их пара выглядит великолепно: черное и белое, свет и тьма, красавица и… красавец. Она даже пробежала глазами по рядам фланирующей и танцующей публики, чтобы убедиться, что все на них смотрят. Смотрят и завидуют.
Они вышли на балюстраду. Сотни прожекторов уже повернулись, подсвечивая приближающуюся гондолу королевского дирижабля. Ярвуд предупредительно придерживал свою даму под локоток, когда они спускались по лестнице.
– Я хотела обсудить…
– Не время, Джейн.
То, как Ярвуд назвал ее по имени, и особенно нежное сжатие девичьего запястья наполнили сердечко леди Баллантайн уверенностью.
– Тогда я требую четкого ответа. Когда? Назовите время и место нашей беседы. Чтобы в случае отмены встречи я смогла обвинить герцога Аргайла во лжи!
– Вы сегодня так экспрессивны… – Ярвуд взглянул на комм и предложил: – Нам нужно идти побыстрее, чтобы успеть точно к моменту приземления ее величества. Как только я исполню свои обязанности встречающего, мы сможем поговорить наедине.
– Где? – Джейн настойчиво шла ва-банк, все же ускорив шаг.
– Да мало ли в резиденции уединенных мест? Вы желаете топографической точности? Извольте. Мы встретимся в западном крыле, между третьим и четвертым этажами. Там, насколько я помню, оборудовано что-то вроде уголка ожидания для просителей перед кабинетом одной из канцелярий.
«Он боится оставаться со мной наедине за закрытыми дверями, – догадалась леди Баллантайн. – Что ж, с его стороны это не лишняя предосторожность».
Девушка бросила быстрый взгляд в свое глубокое декольте. Одно неловкое движение, и ее прелести окажутся на свободе. Ярвуд знает, насколько Джейн преуспела в отрабатывании этих самых «неловких движений». Некоторое время назад он чуть было не попался на уловку. Но, к его невыразимому облегчению, Джейн тогда не была заинтересована в браке с моубрейским бастардом, как его злобно прозвали в кругах блоссомской аристократической молодежи. Иначе кто знает, как скоропалительная женитьба отразилась бы тогда на его военной карьере.
Они подошли к толпе встречающих, стараясь огибать алую ковровую дорожку, ожидающую, когда на нее ступит нога венценосной особы. Ярвуд раскланивался со знакомыми, Джейн приседала в неглубоких реверансах и улыбалась милой улыбкой невинной девушки, которая у нее получалась лучше всего. Ярвуд снял маску, остальные последовали его примеру. Когда Джейн поняла, что именно герцог Аргайл руководит встречей и исполняет обязанности устроителя торжества, ее затопило приятное самодовольство.
Грянул оркестр, дирижабль уже подтягивали к причальной мачте. Прожекторы высветили королевский герб, которым была расшита оболочка. Ее величество Елизавета Вторая приветствовала подданных с небольшого возвышения. Джейн присела в очень глубоком реверансе. Королева пошла по красной дорожке, кивая, когда замечала в толпе знакомые лица, и даже перекидываясь парой-тройкой ничего не значащих слов с некоторыми счастливцами. Ее величество была в драгоценных горностаевых мехах; на рыжеватых кудрях, убранных в высокую церемониальную прическу, поблескивала корона.
– Милейшая леди Баллантайн, – королева остановилась перед Джейн и задумчиво взглянула в глубь ее декольте, – одобряю ваш выбор кавалера.
Звонкий голос королевы разнесся довольно далеко. Джейн подумала, что будет уместно покраснеть, и залилась румянцем.
– Благодарю, ваше величество.
Елизавета перевела взгляд на склоненного Ярвуда, но опять обратилась к его спутнице:
– К сожалению, я вынуждена его у вас похитить. Герцог Аргайл будет сопровождать меня в гардеробную. До явления наших столь ожидаемых гостей мне бы тоже хотелось примерить маскарадный костюм.
Фраза была довольно двусмысленной, и ближайшие подданные рассыпались в дробных смешках. Народ Блоссома прощал своей королеве некоторую эксцентричность.
Ярвуд покинул леди Баллантайн, даже не взглянув на последнюю, и занял место в арьергарде королевской процессии. Королева с материнской непосредственностью потрепала Джейн по рдеющей щечке: