Заклинатель змей

— Да что ты, в самом деле, карга старая, из ума выжила, — окрысилась на нее владелица варенья из загадочной морошки-не морошки. — Ребята на лыжах кататься приехали, им Николай Петрович дочкин дом сдает…

— Колдуны-ы, — нараспев произнесла старуха и уставилась на парней мутным подслеповатым взором.

— Пойдем, — Саша дернул товарища за рукав. Старуха его пугала.

— А почему это мы колдуны? — спросил Алик, но явно сумасшедшая бабуля его проигнорировала, мотнула головой и заковыляла прочь.

— Пойдем, нам же за картошкой надо…

— Да-да… — пробормотал рассеянно Алик и двинулся за ним. Уже возле дверей магазина он прошептал едва ли не с восхищением:

— Ты заметил, какие у нее щиты? Ни хрена себе бабуля! Какая-нибудь местная знахарка небось…

— Надо о ней разузнать у местных, — кивнул Саша, заходя в магазин. — Вот счас на обратном пути спросим…

Ему было стыдно — он даже не попытался «прощупать» старушку, проверить ее энергетику. Просто испугался… чуть в панику не ударился, от дурацкого чувства — их раскрыли, о них знают! Хотя какое там «раскрыли» — можно подумать, кто-то прислушается к воплям городской сумасшедшей. Ага, конечно, соберут на площади большой костер и сожгут приезжих «колдунов»…

В кармане снова загудел телефон. Саша вытянул трубку — вызов был от Тима.

— Тут не кладбище, а черт знает что! — взволнованно кричал в трубку тот. — Энергетика рваная, сплошные вихри, дырки какие-то, в жизни такой хрени не видел! И перекопано все… и следы, человеческие, тут явно кто-то ходит! Банки консервные валяются…

— Не светитесь там особо, — сказал Саша, чувствуя, как сердце гулко бухает в груди, отзываясь на приток адреналина. — Все зафиксируй детально, сфоткай, только продолжайте лыжников из себя корчить, ладно? Максимальная осторожность! Если там кто-то бывает, может, он и сейчас там.

— Понял, шеф! — шутливо ответил парень. — Усе сделаем в лучшем виде! А вообще, судя по состоянию могил, знаешь, что я тебе скажу, Саня? В деревне Гадюкино, едрить ее в качель, завелся собственный некромант!

— Так, — сказал Саша, глубоко вдыхая воздух. — Разберемся. Вечером, на совещании.

Глава 5. Пятнадцатый Аркан (Дьявол)

Запись от 15 сентября.

RedStalker: Ну вот и закончился очередной сезон. Покопались бы еще пару недель, да зарядили дожди, плюс народ разъезжаться стал — в отряде у нас в основном студенты, всем на учебу надо. Подробный отчет и фотки выложу чуток попозже, ну а пока — общие впечатления. Копали мы в окрестностях поселка Змиевский. Примечателен этот населенный пункт тем, что в войну его сожгли почти дотла, потом отстраивали на новом месте — от старого только кладбище и осталось. «Звенит» там лес, конечно, порядочно, железа в земле хватает. За сезон подняли два десятка тел, несколько с жетонами — редкая удача, на самом-то деле, без них поди определи личность… Местные помогали охотно, вообще население на редкость адекватное, хоть и бухает, ну да это, как известно, беда всероссийская.

А сейчас я хочу рассказать вам, дорогие ПЧ, о том, какие психи встречаются среди копарей. Нет, всякие бывают, мало кто ездит из чистого патриотизма, особенно — в первый раз… Это потом, когда пропустишь через себя весь этот ужас, прочувствуешь — невозможно остаться в стороне, стыдно становится перед ними, перед теми, кто за наше будущее кровь проливал, а теперь лежит безымянный под каким-нибудь оврагом… когда впервые череп из земли вытащишь, а в зубах — пальцы прикушенные, то ли от боли, то ли от отчаяния, когда ноги гранатой оторвало и в окопе землицей присыпало… а, черт, снова скатываюсь в патетику, прошу пардону.

Так вот, всякие бывают. Кому — историческую справедливость восстановить, а кому и «сувенирчиков» накопать втихую. Но такого я еще не встречал…

Прибился к нам один персонаж, назвался Фрицем — уже неплохое начало, да? Ну ладно, мало ли у людей прозвища бывают… Но я к нему потихоньку присматривался. И заметил — он, падла такая, на каждую найденную немецкую железяку чуть ли не молится. А к нашим — равнодушен. Начал я у него выяснять осторожно, про убеждения его политические и прочие… Народ, я такого наслушался — уши в трубочку сворачивались. Шкет двадцати лет от роду считает себя прямым наследником идей Рейха. Он, видите ли, в прошлой жизни эсесовцем был! Приобщался, мать его, к оккультным тайнам Аненербе!