Международная Мюнхенская конференция по безопасности. Германия, 1999 г.
Отель Bayerischer Hof
— Фуфло и показуха. Не будет между нашими странами даже худого мира, — убежденно сказал Феликс, поднося к губам бокал.
— Какое счастье, что это не тебе решать, — отозвался Игорь. Он небрежно опирался на перила, стоя спиной к расстилавшемуся внизу шумному конференц-залу, однако небрежность эта была обманчива — Феликс знал, что его молодой коллега на самом деле напряженно следит за происходящим в полумраке опоясывающего зал балкона. Там двое пожилых, грузных мужчин неспешно ступали по мягким ковровым дорожкам, на первый взгляд — просто прогуливаясь. Неофициальная встреча представителей российского МИДа и Госдепартамента США, об истинном значении которой не подозревает ни один из многочисленной армии журналистов, присутствующих на конференции. И не узнает — некоторые вопросы только так и решаются, в темных коридорах политического «закулисья». Можно громогласно меряться количеством боеголовок перед прицелом телекамер, но как заключать соглашения об использовании оружия, существование которого пока недоказуемо? Потенциал команды экстрасенсов не измеришь в тротиловом эквиваленте. Все, что остается политикам — бросаться туманными намеками, наводить, как говорится, тень на плетень.
— Это противостояние — эхо тысячелетней битвы двух сил, — торжественно сказал Феликс. С сожалением посмотрел на полупустой бокал и начал оглядываться в поисках столика с напитками.
— Добра и зла, что ли? — фыркнул Игорь.
— Нет. Морской и континентальной цивилизационной модели. Евразийской и атлантической идеи. Карфаген и Рим, торговля или завоевание. Примат материального над духовным или духовного над материальным. Рабская демократия или аристократическая империя. Это оккультная война континентов, mon cher, и мы даже не пешки на доске — мы муравьи, ползающие по рукавам игроков. Думал об этом когда-нибудь?
— Я думаю, что ты слишком громко говоришь и слишком много пьешь, — прокомментировал Рогозин и отобрал у него бокал. Его спутник вздохнул, запрокидывая голову.
— Я веду себя естественно, только и всего. Тебе тоже не мешало бы сделать лицо попроще, а то над нами только таблички «внимание, работает разведка» не хватает.
— А без спиртного вести себя естественно уже не получается?
Вопрос был, в общем-то, риторическим — Игорь уже успел выучить все особенности нового начальства. И прочитать с десяток нотаций по этому поводу.
— Однажды меня все-таки спишут в утиль, — задумчиво сказал пожилой мужчина. — Отправят в какой-нибудь архив, бумажки разбирать — это в лучшем случае. Надеюсь, к тому времени ты сделаешь какую-никакую карьеру и не дашь мне сгинуть в сырых подвалах нашей проклятой конторы.
— Непременно, — торжественно пообещал Рогозин. — Я из тебя музейный экспонат сделаю. Посажу за стекло и буду молодежь на экскурсии приводить, показывать, до чего доводит пьянство и распутство.
— Ох, чья бы корова мычала… о распутстве-то… — Феликс потянулся, зевнул демонстративно, скользнув рассеянным взглядом по окрестностям. Их коллеги с «противоположной стороны» тусовались где-то поблизости — мужчина не видел их, но чувствовал.
— А что такое-то? Я приличный, женатый человек, — с деланным возмущением ответил Игорь.
— Да-да. Ты так часто это повторяешь, что меня так и тянет однажды взять и доказать тебе обратное.
— Мечтай дальше…
Женщина в длинном темно-синем платье вынырнула из бокового прохода, бросила на Феликса полувопросительный взгляд. Тот мгновенно подобрался, почувствовав ее тревогу.
— Что-то не так? — тихо спросил он, когда дама приблизилась к ним.
— Не знаю… — она задумчиво смотрела в пространство над плечом коллеги. — Вроде все как было… только у мистера… — она оглянулась на беседующих политиков, точно прикидывая, не услышат ли ее, — у америкоса, в общем… как-то изменился запах. Пару минут назад.
ebooksa