Когда жар от вхождения в плотные слои воздуха сошел и мы достигли тропосферы, то взорвали пироболты и вылетели из кувыркающейся шлюпки. Несмотря на разреженность воздуха, от сопротивления я чуть не лишился сознания, вращаясь молитвенным колесом, и тут же потерял из виду Нахид.
Падал я долго, но в конце концов смог выровнять полет, раскинув руки и ноги. Голова кружилась, в животе что-то ворочалось. Внизу, в лучах восходящего солнца, с севера на юго-запад протянулся Якобинский хребет, покрытая ледяным покровом скала напоминала сброшенное платье, а густой лес карабкался к снежной границе.
Несколько минут спустя я увидел впечатляющую вспышку, когда челнок вонзился в вершину одного из пиков, прорезав рану в студеном панцире и взметнув вверх столб черного дыма, который вскоре развеял ветер. Я ткнул языком триггер в шлеме, меня затошнило от сильного толчка, когда из рюкзака вырвался парашют-крыло. У Нахид был такой же, красный, в пятистах метрах подо мной; я полетел к ней, надеясь, что мы приземлимся недалеко друг от друга. Лесистый склон быстро приближался. Я заметил поляну на уступе где-то в двух третях пути от вершины и решил направиться туда, но обожженное плечо работало плохо, и летел я слишком быстро. Крыло Нахид мелькнуло в скальном шраме впереди, но добираться до нее я уже не собирался.
В последнюю минуту я поддал вверх, прямо над верхушками деревьев, задел ногой крупную ветку и кувырком рухнул в листву, свесившись с лиственного полога вверх ногами. Жесткость костюма сохранила мне кости, но стропы я отстегивал минут десять. Чуть снизил твердость пьезоволокна и снял шлем, чтобы лучше рассмотреть, куда попал. В этот самый момент сук, на котором я висел, сломался, и последние десять метров я пролетел сквозь листву, по пути врезался головой в еще одну ветку и потерял сознание.
Очнулся я от того, что Нахид растирала мне лицо. Костюм она отключила, и ткань вновь стала эластичной. Лейтенант склонилась надо мной, поддерживая мне голову:
– Ногами двигать можешь?
Бедро все еще не восстановилось после парализатора. Я попытался пошевелить правой ногой. Ничего не почувствовал, но ботинок дернулся.
– Похоже на то.
Нахид расслабилась и отпустила мою голову:
– И как, есть у тебя план?
Я подтянул колени к груди и встал. В затылке стреляло. Вокруг возвышались стволы елей, ветер качал верхушки деревьев, но внизу воздух был неподвижен, а солнечный свет пятнами проникал сквозь полог, скользя по плотному слою иголок на земле. Нахид стянула мой парашют, чтобы тот нас не выдал, и сейчас присела на одно колено, проверяя заряд бластера.
Я поднялся на ноги и подсчитал запасы – примерно литр воды в резервуаре костюма, три пачки крекеров в поясе. У лейтенанта было не больше.
– Нам надо двигаться; каслонцы отправят за нами людей или уведомят местные власти в Гулистоне, чтобы те прислали охрану.
– А мне-то какая разница?
– Ты сражалась за республику против каслонцев. Когда мы проиграли войну и был установлен протекторат, тебя сложили. Разве ты не думала снова взяться за оружие, когда вернешься к жизни?
– Ты сам мне сказал, что прошло уже шестьдесят лет. Что случилось с Республиканской гвардией?
– Всех убили во время последних атак каслонцев.
– А наш сложенный батальон?
Над деревьями раздался разъяренный рев флаера. Нахид прищурилась, следя за сверкающим кораблем:
– Они полетели к месту крушения челнока.
ebooksa