Туалетная бумага заканчивается.
И все начинает разваливаться.
Проблема бедности проходила через всю жизнь Белла красной нитью. Даже зоопарк, в котором он работал, финансировался из рук вон плохо.
Иногда люди жаловались. Как-то раз одна женщина, увидев условия, в которых содержатся львы, здорово разозлилась. Люди ведь любят львов.
– Это клетка, – констатировала она.
Белл с ней согласился.
– Зоопарки должны быть… естественными, – продолжала она. – Они должны создавать для животных естественную среду, чтобы те даже не подозревали что находятся в неволе.
Белл понимал. Сочувствовал. Он бывал в таких зоопарках, в других, не вымирающих городах.
– Думаете, они об этом не знают? – спросил он.
Она уставилась на него.
– Думаете, в других зоопарках животные не знают, что находятся под замком?
– Позор, – сказала дама и пошла прочь.
Когда речь заходила о кормлении животных, руководству с учетом недостаточного финансирования приходилось проявлять изобретательность. Запасы провизии, приобретаемые на открытом рынке, пополнялись благодаря договорам с местными продовольственными магазинами и мясниками. Каждый день к воротам приезжал грузовик, доверху набитый едой: подсохшими буханками хлеба начавшими портиться кусками мяса, галлонами просроченного молока. Иногда привозили и мертвечину – например, оленя, сбитого на шоссе. Все это бесследно исчезало в ненасытном брюхе зоопарка.
Грузовики разворачивались, и их содержимое выгружали на кухню.
Хотя это помещение и называли кухней, таковой оно, в общем-то, не являлось – просто комната с несколькими огромными столами из нержавеющей стали, на которые сваливали еду. Затем ее делили и сортировали.
Белл направлялся к замку, но остановился, услышав из своей рации голос Люси:
– Белл, ты должен это увидеть.
Быстро добравшись до кухни, он прошел через заднюю дверь.
– Там жук, – сказала Люси, прижимая руки к груди.
– Какой жук? – поинтересовался он. Девушка пожала плечами.