Я усмехаюсь:
— В ваших снах.
Верхняя губа священника морщится, но он не может придумать достойного ответа и, повернувшись, рысью припускается вслед за Койей и ее свитой, быстро пропадая из виду.
— Может, стоит догнать их? — спрашивает Ама.
— Думаю, в этом нет необходимости. — Засунув под жилет кукол Амы и Вами, я подмигиваю ей, кивая на оставшихся виллаков и мамакон, которые с ужасом смотрят на варваров, ворвавшихся в их пещеру. — Давайте насладимся финалом. Я долго ждал возможности посмотреть, как эти слепые гниды получат хорошую трепку, и не собираюсь упускать ее ни за что на свете.
Глава седьмая
ПИСАРРО МК II
Инки организуют на удивление упорную защиту. Обнаженные жрицы и слепые священники бросаются на противника, используя ножи и ногти с убийственной ловкостью. Но противник по численности превосходит их и имеет большое количество винтовок, так что реальной схватки не получается. Через пять или шесть минут последнюю из завывающих мамакон заставляют замолчать, как взбесившуюся собаку — солдатам дан приказ убивать всех, кого они найдут, — и сияющий Эжен Даверн большими шагами направляется ко мне через смешавшиеся вместе отряды гвардейцев, клуксеров и Змей.
— Ты жив! — смеется он, обнимая меня.
Я уверен, что Даверн смутится, когда будет вспоминать об этом позже, но сейчас он охвачен восторгом быстроты и сокрушительности победы.
— Похоже, что да, — усмехаюсь я.
Он отстраняется и изучающе смотрит на мою одежду:
— Ты совсем не думаешь о своем внешнем виде. Мы могли бы подстрелить тебя в таком наряде.
— У меня не было большого выбора. Пришлось подчиниться причудам виллаков, чтобы задержать их.
Вслед за Даверном в пещеру входит Сард и поспешно направляется к нам.
— Сапа Инка! — счастливо кричит он, вытирая с лица чужую кровь. — Настал наш час!
— Ты хорошо поработал, солдат! — Оглянувшись, я замечаю Змей, находящихся в пещере, — из разных фаланг, не только из фаланги Сарда. — Были проблемы, когда вы убеждали остальных объединиться против виллаков?
— Никаких. — Он усмехается. — Они знали, что не я придумал этот приказ.
— Они не спрашивали о моих мотивах?
— Вы — Сапа Инка, — отвечает он просто. На полу мой отец издает глухой стон и садится, все еще не приходя толком в сознание. Глаза Сарда расширяются при виде второго Паукара Вами, и он делает шаг назад. — Сапа Инка? — произносит он неуверенно, опуская правую руку к поясу, на котором висит нож.