— Это вам надо радоваться, что я не мужчина и не имею привычки смывать оскорбления кровью. Потому что ваше предположение, что я — герцогиня Варийская, аристократка в двадцать первом поколении, могу испытывать какие-то чувства к вам — к человеку без роду и племени, к мужлану и женоненавистнику, это не просто оскорбление, а абсурд. И вообще, вы себя в зеркале видели? Я не о вашей внешней непривлекательности сейчас говорю, в мужчинах она все же не главное, а о выражении лица. Девушки при виде вас в обморок не падают?
Не знаю, что хотел ответить или сделать Манор, но Джанжуур сбил его планы своим хохотом. Для меня это тоже стало полной неожиданностью, поэтому мы на Князя смотрели с одинаковым изумлением.
— Леди Анна, а вы не хотите остаться в Камсуре? — отдышавшись спросил Князь. — Нет-нет, не думайте, я не примкнул к толпам ваших поклонников, как мой верный друг Манор. Просто ваше появление в степи как глоток морозного воздуха, такой же обжигающий, но бодрящий. Да и мой друг наконец-то поймет, что не все женщины глупы и завистливы, жадны и сумасбродны.
— Ваш город, Князь, произвел на меня очень сильное впечатление. Пусть я не много в своей жизни путешествовала, но красивее города не встречала. Но такое серьезное решение, как переезд куда-либо, я никогда не стала бы принимать без согласия супруга, — улыбнулась я Джанжууру. — Манор, извините за грубые слова. Буду с вами честной — вы мне не нравитесь, но Князь вам доверяет и я, в силу фактов и наблюдений, тоже не считаю вас предателем. Предлагаю заключить перемирие и сосредоточиться на общем деле.
— Вы мне тоже не нравитесь, так что не обольщайтесь, — фыркнул степняк и сел в кресло. — Это не все рисунки и записи, а только часть. Мне они показались любопытными, хотя я до сих пор считаю, что тот старик был просто сумасшедшим.
— Одно другому не мешает, — махнул рукой Джанжуур, вылавливая один из свитков. — Леди Анна, вот из-за этих записей я попросил вас остаться. Вы на нашем языке читать не умеете, зато я уверен, знаете древний язык араев. Безумец писал на странной смеси из трех основных языков: рамхасском, алардском и языке араев. Конечно, я мог бы привлечь ученых, но пока не хочу этого делать, и вы сейчас поймете почему. В общем, я хочу заручиться вашим сотрудничеством, я вам перевожу ту часть, что на рамхасском, а вы мне остальное.
— Позвольте мне сначала взглянуть на записи, прежде чем что-то обещать, — нахмурилась я, подозревая, что провидец мог запечатлеть много лишнего на стенах своей камеры.
Я протянула руку к свитку, Джанжуур спокойно отдал его мне уже в развернутом виде. На миг мир вокруг меня замер, застыл и будто выцвел, оставляя пред собой хаотично набросанные рисунки и словосочетания, фразы, вырванные из контекста, и просто слова. Не знаю, кто перерисовывал все это на бумагу, но он настоящий художник, а в каждом истинном творце живет хотя бы крупица дара. Образы прошлого и будущего хлынули в мой мозг, перемешиваясь и оставляя после себя головную боль, а еще жуткое желание никогда и не при каких обстоятельствах не пользоваться переданным стариком даром. Но хуже всего то, что я внезапно поняла, точнее, увидела — провидческий дар со мной ненадолго, не мне с ним мучиться до конца жизни. Мне бы радоваться, да страх за дочь, пока еще нерожденную, но которая у меня обязательно будет, заставил сердце сжаться и отложить свиток с деланно равнодушным видом. Я не хочу знать будущего, ни своего, ни чужого!
— В этом нет смысла. Манор, вы правы, тот старик был безумцем. Можно, конечно, созвать ученый консилиум, но вряд ли они что-то скажут разумное.
— Вы так сразу это поняли, даже не зная перевода половины слов?
Джанжуур подозрительно посмотрел на меня, а я чуть не заскрипела зубами от досады. Это надо же было так глупо попасться, лучше бы сделала заинтересованный вид.
— Могу ошибаться, — задумчиво произнесла я, хотя точно знала, о чем пророчество из свитка. — Но кажется, слова на разных языках дублируются. Вас же, Князь, заинтересовала фраза о том, что младшему брату — трон и предательство, а старшему — тень и верность? Думаете, у вас все-таки есть старший сын? Или брат? А вдруг это вообще из какой-нибудь сказки? Я считаю, таких фраз можно написать сотни, они будут подходить многим людям и никому конкретно. А вы что скажете, Манор?
— Я сразу говорил, что это рисование — бессмысленная работа, — буркнул степняк, пряча волнение за грубостью.
— Да, надо было вас послушать, — примирительно улыбнулась я, вставая. — Мой вам совет, Князь, сожгите это. А то псевдоученые раздуют из таких расплывчатых фраз целую религию. Старика причислят к святым, а в его текстах из года в год будут появляться новые предсказания или расшифровки к старым.
— Все может быть, но я пока повременю сжигать эти свитки, — не поверил мне Князь. — И еще кое-что, прежде чем мы начнем проверять всех, предлагаю без лишних свидетелей взять клятву у моих личных телохранителей…
То ли результаты пробного теста так впечатлили Джанжуура, то ли он решил вообще не полагаться на случай, но Князь отдал распоряжение своим людям согласно моим рекомендациям. В итоге подготовка к проверке обитателей дворца слегка затянулась, и обед пришлось опять проводить в компании Августиана, жен Князя и его советников. Что могу сказать, после моего тщательного допроса и слухов, которые и без Пазыла с успехом распространились по дворцу, ненависти и страха в глазах окружающих прибавилось. Только Азамат все так же продолжал мне улыбаться, а я ему, игнорируя все недоброжелательные взгляды в свой адрес.
Зухры за столом не было, судя по тому, что оставшиеся жены Князя вели себя тихо и незаметно, стараясь лишний раз не попасть на глаза Джанжууру, он вчера и до них добрался. У меня же язык не повернулся спросить у Саида, какое наказание полагается в их стране женщине за измену. В старых легендах за такое привязывали к позорному столбу и все проходящие кидали в женщину камни. Хотелось верить, что этот пережиток варварских времен давно в прошлом.
Нам с другом вообще не получилось ни о чем поговорить, потому что до обеда мы практически не виделись. Августиан резко вспомнил, что мы приехали в степь не для того, чтобы проводить расследования, и созвал всю нашу делегацию на совещание. Саида, конечно, не пригласили, и ему пришлось дожидаться меня опять под дверью. А на обеде я сидела рядом с Джанжууром, как и в прошлый раз. Потом мне захотелось подышать свежим воздухом в саду. Надеялась, что хоть там у меня будет возможность отдохнуть. Но нет, Джанжуур решил составить мне компанию на прогулке, а с ним два десятка телохранителей. На их фоне даже Пазыл затерялся, хотя он и Саид постоянно были рядом со мной. Стоит отдать должное Князю, он не говорил со мной о делах, больше вспоминал о своей молодости, об отце и матери, рассказывал о местах и странах, в которых успел побывать за свою жизнь. Джанжуур все так же ни на минуту не расставался с сыном, делясь со мной своими планами на его будущее. Думаю, ему нужно было выговориться, а может, так он пытался справиться с горем и одиночеством.
Небольшой казус случился на обратном пути, когда я спросила у Князя, где мне можно освежиться перед важным мероприятием. Леди о таких вещах не спрашивают у мужчин, но из-за разделения дворца на женскую и мужскую половину, туалетных комнат для гостей как таковых не было. А ничто человеческое не чуждо даже королеве, что уж говорить обо мне. И тут открылось, что одну меня на территорию гарема боится отпускать сам Князь, а охране в лице нескольких служанок не доверял Саид.
— Леди Рибианна, прошу не думать обо мне ничего предосудительного. — Джанжуур вздохнул и чуть-чуть отошел от меня. — Но вы можете воспользоваться ванной в моих апартаментах…
ebooksa