Леди вздохнула и съела еще несколько ложечек гамбо.
— Миссис Мэйхью, — обратилась она, отерев рот бумажной салфеткой, которую протянул ей мистер Мун. — Я точно не знаю, как это работает. Я думаю, никто не знает. Как далеко может ваш сын уловить другого слушателя? Я думаю, что он понятия не имеет. Как он узнаёт, слышит он мужчину или женщину? Или ребенка? Что ж, похоже, он как-то это понимает, хотя не может описать это словами. Будет ли дар усиливаться со временем или уйдет? Разве кто-либо
— Как оркестр исполняет замечательную мелодию под названием «Ночь на Лысой Горе», — ответил он своим костлявым голосом. — У меня от нее мурашки, — затем он ухмыльнулся так широко, что, казалось, его лицо вот-вот треснет.
— Жду не дождусь, чтобы увидеть, что они придумают дальше, — проворчала Леди, обращаясь к Орхидее. — Или… может, все же дождусь. Впрочем, неважно. Важно то, что за мистера Кертиса вам волноваться не стоит. Он не сходит с ума. Он наделен редким даром, которому можно только позавидовать.
— Простите, — ответила Орхидея, и тут же повторила это чуть более решительно. — Простите. Но я не могу не беспокоиться о моем мальчике! Что ждет его впереди? А если его ждет какое-то несчастье из-за этого? Кто может позавидовать такому дефекту в его голове? Слышать, что
Кертис заметил, как зеленые глаза Леди задержались на нем на несколько секунд. Затем она произнесла:
— Заберите его домой, миссис Мэйхью. Цените его дар, который Господь послал ему. И начните лучше кормить его. Давайте побольше мяса, чтобы он стал сильным, как его отец.
При этом Орхидея, казалось, содрогнулась всем телом. Создалось впечатление, что она стала ниже на пару дюймов, а в красноватом свете ламп ее лицо мгновенно превратилось в холодную маску.
Она прошипела:
— Он
В тот же день — намного позже ночью — Кертис лежал в постели в своей комнате и вдруг услышал голос, слабо прошептавший ему издалека:
—
Вырвавшись из воспоминаний девятилетней давности, Кертис увереннее начал крутить педали по площади Конго. Наконец, он остановил свой велосипед и тележку напротив небольшой аккуратно укрытой листвой светлой хижины на Сент-Энн-Стрит, поднялся на две ступени и постучал в дверь.
Ответа не было.
Кертис постучал снова.
— Мистер Крэбл! — позвал он. Затем громче. — Мистер Крэбл? Это Кертис. С вами все в порядке?
Внутри действительно прозвучало какое-то бормотание, или ему только показалось? Только что мимо проехала машина, так что сложно было сказать наверняка за этим шумом.
И вдруг из-за двери послышался звук, напоминавший тяжкий старческий голос как будто из самой могилы времени. К тому же казалось, время догнало его и придушило, остался лишь жалкий скрип. Этот звук был просто ужасен.
— Уходи, Кертис. Пожалуйста. Просто уйди.
— Что случилось, сэр? — на этот раз он не смягчал произнесение этого слова. — Вы заболели?