Слушатель

Одна рука Донни машинально попыталась закрыть изуродованное лицо. Вторая потянулась за ножом, который он держал за поясом. Он выполнил это движение с ужасающей скоростью и ринулся на Хартли. Тот не успел защититься от ножа, и острое лезвие погрузилось в его левый бок. Все, что мог видеть в этот момент Хартли, это зубы Донни прямо перед своим лицом. Нилла заметила, как окровавленное лезвие поднимается снова и опускается на левое предплечье Хартли. Не помня себя, девочка рванула вперед и ударила Донни под колени так сильно, как только смогла, лишив его равновесия и вызвав крик боли. Хартли отшатнулся назад, к стене, и качнулся от боли под взглядом горящих ненавистью глаз, смотрящих на него с изуродованного лица Донни. Но в этот момент разъяренный молодой человек начал поворачиваться в сторону Ниллы. Хартли бросился вперед, и зазубренное лезвие на его кольце вошло Донни прямо в горло, чуть ниже левого уха. Повинуясь инерции, оно взрезало плоть отчаянным рваным рывком, мизинец Хартли не выдержал такой силы удара и сломался со звуком, напоминающим треск сухой ветки.

Донни издал звук, непохожий ни на крик, ни на стон — скорее, он представлял собой вздох удивления.

Его глаза непонимающе моргнули, уставившись на Хартли.

Затем кровь веером брызнула во все стороны из разрезанной сонной артерии. Ее пульсация была быстрой — в такт сердцебиению Донни. Он выронил нож и схватился за горло. Пальцы лихорадочно пытались запечатать рану, словно это было возможно. Глаза широко распахнулись, из горла вырвался полный ужаса булькающий крик. Кровь била иссякающим фонтаном. Издавая неясные отчаянные звуки и мечась, как дикий зверь, пытающийся найти выход из ловушки, он запнулся о ставшую на его пути Ниллу и врезался в стену, оставив на ней свою красную подпись. В своем паническом безумии он полностью потерял ориентацию в пространстве и уже не понимал, что дверь находится всего в восьми футах позади него. Он шаткой походкой миновал малыша Джека, свернувшегося калачиком на полу и все еще пытавшегося нормализовать дыхание. Кровавые руки Донни хватались за стены, словно он таким образом пытался вырваться наружу, а из раны, тем временем, во все стороны продолжала хлестать кровь.

****

Подбежав к краю пирса, Джинджер и державшийся чуть позади нее Партлоу увидели вспышку молнии. Она промелькнула так близко от земли, что им показалось, будто они услышали шипение, с которым та пронзила воздух, а затем — с последовавшим за ней громовым раскатом, сотрясшим пространство — начался ливень. Дождь швырял свои жалящие капли прямо в лица Джинджер и Партлоу. Шторм стоном прокатился по глади озера, ветер взвыл, погнав по воде вереницу волн.

Они промокли до нитки в считанные секунды. Джинджер обвела бьющуюся о пирс воду фонарем. Партлоу свой фонарь «бычий глаз» также направил на волны.

— Там! — воскликнула она и выпустила четвертую пулю в озеро, но Партлоу не видел, во что она стреляет. Коробка с деньгами была прямо у их ног.

— Эй, мы получили деньги! — напомнил он ей, стараясь перекричать рев ветра. Докричаться было сложно, хотя Джинджер стояла от него всего в двух шагах. — Уходим!

— Я попала в него! — закричала она в ответ. Струи дождя стекали по ее волосам и лицу. — Я знаю, что попала в этого сукина сына!

— Ладно, ладно. А теперь поехали!

Отчего-то Партлоу показалось, что она не может просто взять деньги и уйти, хотя для него это имело наибольший смысл. Джинджер же продолжала изучать воду под светом фонаря, водя револьвером из стороны в сторону в поисках своей цели. Партлоу поставил свой фонарь поверх коробки и поднял драгоценную ношу.

— Джинджер, давай убираться отсюда! — призывно воскликнул он. — Сейчас же!

Наконец, она опустила оружие и фонарь. Затем молча направилась к двум автомобилям, припаркованным у подножия пирса, и Партлоу последовал за ней сквозь стену дождя. В «Олдсмобиле» он поставил коробку на заднее сиденье, сказал, что сам сядет за руль и, к своему удивлению, не встретил сопротивления: она скользнула на пассажирское место без лишних слов. Он запустил двигатель, включил стеклоочистители, поискал место для поворота и направился к Соумилл-Роуд.

— Черт! — воскликнул он. — Я промок до нитки!

Она не ответила. Револьвер лежал у нее на коленях, и она держала его так нежно, словно это был младенец.

— Двести пятнадцать тысяч, черт побери! — закричал Партлоу. — Он не обманул нас, я знаю! Он хотел вернуть своих детей, и ему было плевать на деньги! — несколько секунд он ехал молча, не говоря ни слова, и лишь затем смог озвучить то, что пришло ему в голову после первого выстрела. — Ты хотела застрелить его, ведь так? Хотела убить, если получится.

Ответа не последовало.

— Я полагаю… вот, почему ты не заставила его просто оставить коробку и уйти. Ты хотела, чтобы он остался там, и ты могла застрелить его. Несомненно, он дал тебе повод, разозлив тебя, но… неужели основная твоя цель все-таки состояла в этом? Застрелить богатенького мудака, чье имя трубят все газеты? Как будто не деньги были твоей основной целью, а его смерть. И вишенкой на торте стало то, что у него двое детей?

— Возможно, это и было частью плана, — ответила она, глядя прямо перед собой. — Но ты не прав: основная цель состояла в том, чтобы получить выкуп. И мы это сделали.

— Да. Точно. Мы это сделали.