Волшебное настроение

Борис заглянул к дочери перед сном. Гордо обвел взглядом королевские апартаменты. В алькове на кровати, на кружевной подушке, под шелковым розовым одеялом лежала его девочка.

— Как твоя головка? — спросил он, подойдя.

— Спасибо, папа! Лучше. Очень спать хочется.

— Ну, спи! — поцеловал он дочь.

Уходя, невольно вздрогнул: в углу сидела батарея кукол с распахнутыми, в одну точку уставившимися глазами. Как умершие дети. Надо убрать, дизайнер перестарался.

Катя дождалась прихода Аллы, которая присела на кровать, задала те же вопросы, что и папа, спросила, не хочет Катенька, чтобы ей почитали на ночь.

— Спасибо! Но я уже сплю.

Еще один поцелуй и пожелание доброй ночи.

Дверь за Аллой закрылась, Катя выждала несколько минут, откинула одеяло и соскочила с кровати. У Кати был план. Надо только подождать, пока все уснут. Антона поселили в комнате для прислуги. Как стыдно!

УЗНИК В ЗАМКЕ

Его проводили на третий этаж и заперли в комнате с побеленными белой краской стенами, обставленной казенной дешевой мебелью: шкаф платяной, стол письменный, кресло, кровать. В правом углу дверь, за ней — душевая и туалет. Апартаменты определенно предназначены для прислуги, для черной кости. Роскошные гостевые комнаты Антону, выходит, не по чину, рылом не вышел. И на том спасибо Удаву, что за порог не выгнал. Благодарен без иронии, ведь сам желал бы находиться под одной крышей с Катей.

Несколько часов Антон просидел в кресле, блаженно улыбаясь, мечтая о Кате. Антон не анализировал свой разговор с Горлохватовым, потому что думать о Кате было гораздо приятнее. Антон ждал, когда его пригласят на праздничный ужин, тосты мысленно сочинял. Но никто за ним не пришел, и даже еды не принесли — ни объедков с барского стола, ни кормежки для прислуги.

После десяти вечера голодный Антон уже не улыбался, искал пути выхода из плена. Обследование темницы дало неутешительные результаты — никаких инструментов не обнаружилось. Да и найди Антон отвертки-крючки, вряд ли справился бы с замком, поскольку навыков работы с отмычками не имел.

Несколько раз Антону приходилось вскрывать дверь собственной квартиры (пока не поставил железную). Метод был чрезвычайно прост: поднял ногу, согнул в колене, резко распрямил и изо всех сил ударил пяткой в замок. С ним ничего не делается, но с третьей попытки деревянный наличник двери локально, в месте удара, разлетается на щепки, дверь распахивается. Наличник, естественно, потом надо ремонтировать. У этого метода есть единственный недостаток — слишком много шума.

Уменьшится ли звук, если обернуть ботинок одеялом? — размышлял Антон. Спуск из окна он отмел еще раньше. Внизу наверняка курсирует охрана с собаками. Да и как с улицы попасть обратно в дом? Ведь он твердо намерен разыскать комнату Кати и поговорить с ней.

Тук-тук. Катя? Это Антон. Вы не спите? Можно войти к вам на минутку?

А если спит? Если крик поднимет? Папу позовет? Сплошные вопросы.

В половине двенадцатого терпение Антона кончилось, он перевернул кресло, стал отдирать тканевую обивку. Вдруг на днище обнаружится стальная пластина, которую он сумеет отвинтить? Затем, используя пластину, попробует отжать язычок замка. Он почти закончил отдирать материю, когда раздался тихий стук в дверь.

Антон быстро поставил кресло в исходное положение, сел в него, сложил руки на груди, забросил ногу на ногу.

— Антон? Вы не спите? Это Катя. Можно войти? Он подскочил как ужаленный, рванул вперед, при этом забыв о скрещенных ногах, свалился, поднялся, в два шага допрыгнул до двери.