Антон пообещал выполнить просьбу, развернулся и пошел прочь. Сделал три шага и оглянулся. На скамейке было пусто.
— Эй! — позвал он. — Куда бандероль-то слать? И вздрогнул, потому что девушка стояла под боком.
— Я всегда такой рассеянной была! — сообщила радостно. — Запишите, пожалуйста, адрес. Сначала индекс…
И происшествия противоположного свойства с Антоном теперь тоже случались. Как-то вечером его окружили ребятишки, человек пять:
— Дяденька, помогите нам…
— Нет! — закричал Антон в голос. — Только не дети! Если ко мне будут являться мертвые дети, я отказываюсь участвовать!
Ему захотелось, как паникующему страусу, зарыться головой в песок, но кругом был асфальт. И Антон потребовал:
— Сгиньте!
— Чокнутый? — высказался один из малышей.
— Крыша поехала, — согласился другой.
— Пошли отсюда, — позвал третий.
Антон ухватил ближайшего ребенка за плечо. Под курткой прощупывалось нормальное костлявое тельце.
— Дети? — спросил Антон. — Вы настоящие? Какого рожна вам надо?
— Мы заблудились. На день рождения идем. Дом семнадцать, корпус шесть по Третьей Пролетарской — где?
— По этой дорожке идете прямо, — перевел дух Антон, — за третьим домом поворачиваете налево, проходите еще два дома и поворачиваете направо у телефонной будки. Будка — ориентир, запомнили? Далее следуете прямым курсом, пока не упретесь в нужный вам дом.
То, что дети оказались вполне живыми и бодрыми, настолько обрадовало Антона, что он заставил их повторять лоцманский курс, пока не стали произносить правильно.
Покойники-челобитчики никогда не заявлялись, не имея заготовленной просьбы, которая большого труда для Антона не составляла и инкогнито его не нарушала. Точно существовало какое-то сито для умерших. У всех остались незавершенные дела, несказанные слова, невыполненные обещания. Но приходили только те, кому Антон с гарантией мог помочь. Он быстро понял, кто сидит на диспетчерском пункте.
— Мама? — спросил он однажды вечером. — Ведь это ты направляешь ко мне ходоков из загробного мира?
По тому, как смущенно затеребила она край кухонного фартука, как затараторила о плохом качестве импортного картофеля, стало абсолютно ясно — она.
— Мама! Не отпирайся! — с притворной строгостью насупился Антон. — Ты устраиваешь мне аудиенции с покойниками! По твоей милости я стал их поверенным. Хорошенькое дело!