— Ну… — Бонни, кажется, растерялась. — Вообще-то я хорошо отношусь к детям, но… наверное хочу, но… не теперь, конечно.
— А когда хочешь? — спросил Аквист.
— Эммм… после свадьбы, наверное, — будь на полянке чуть посветлее, все бы увидели, что Бонни сейчас покраснела аж до корней волос. — Не понимаю, к чему эти вопросы?
— Вопросы важные, — рядом с Фаданом возникла слабо светящаяся фигурка Шефа. — Фадан правильно сделал, что тебя про это спросил. Наверное, надо объяснить.
— Ну, валяй, — Бакли перевернулся со спины на грудь. — Так при чем тут дети?
— В Официальной Службе запрещено работать не семейным, — спокойно ответил Шеф. — Если хочешь работать, заведи семью и детей. Таково правило.
— Но почему? — в голосе Фадана зазвучало огорчение. Что греха таить, он-то как раз детей не любил, и обзаводиться ими совершенно не хотел. — И потом, это что, надо сразу?
— Нет, не сразу, — успокоил его Шеф. — После того, как закончите обучение.
— И через сколько? — требовательно спросил Фадан.
— Лет через двадцать. Или двадцать пять, — пожал плечами Шеф.
Фадан почувствовал, что у него словно гора с плеч свалилась — для него слова «двадцать пять лет» были сейчас равны слову «никогда».
— И все-таки, почему так положено? — поинтересовался Бакли. — Кому они нужны, эти дети?
— Лояльность, — пожал плечами Шеф. — Доказательство лояльности.
— Немного странно, — Аквист задумался. Лег поудобнее, подсунул под голову сползшую куда-то вбок сумку. — Не совсем понял.
— Я потом объясню, — пообещал Шеф. — В общем, хорошо, что Бонни не против. Тем более что дети довольно быстро вырастают, смею заверить.
— Отец говорил, что это чужие дети быстро вырастают, — проворчал Бакли. — Да… не светит мне быть врачом в этой самой службе.
— Почему это? — не понял Шеф.
— Потому что я никому на фиг не сдался, и детей со мной никто делать не будет, — врач отвернулся. — Кому такой урод нужен.
— А с чего ты взял, что ты урод? — еще больше удивился Шеф.
— Мама сказала, — едва слышно произнес Бакли. — Ладно. Как есть, так и есть. Поживем — увидим.