— А если нас будет в комнате несколько? — тут же спросила Бонни.
— Тогда она даст нейтральный цвет. Серый, зеленый. Или покрытие станет прозрачным. Впрочем, можно задать какой-то цвет приказом, многие делают именно так. Ну что? Освоилась? Подойди к окну.
Между домами бродили туда-сюда растерянные и напуганные горожане. Дома за прошедшую ночь изменились, и, видимо, продолжали меняться дальше — на противоположном доме начала вдруг без всякого ветра раскачиваться, а потом и вовсе упала на землю аляповатая вывеска. Дома выдавливали из себя окна, вместо них в оконных проемах появлялось что-то наподобие тонкой пленки. Стены, как поняла Бонни, покрывал тот же материал, что и пол в ее комнате: и они меняли цвета в зависимости от того, кто находился рядом. Все искусственное, приколоченное и прикрученное, дома просто сбрасывали с себя, а места креплений быстро зарастали и становились незаметными.
— Хорошая технология, правда? — Ана улыбнулась. — В таком виде Холм может существовать сотни тысяч лет… или даже дольше. Пока планета вращается, и пока на ней есть вода.
— Вода? — переспросила Бонни.
— Конечно. Энергию комплекс получает от вращения планеты, а строит сам себя из воды. Тут, правда, комплекс еще весьма сонный. Видимо, не все зоны роста уцелели. Но ничего, он быстро саморемонтируется. Через несколько дней это место будет не узнать.
— Ана, а вчера нельзя было сказать, что так получится? — Бонни рассердилась не на шутку. — Я испугалась, между прочим!
— Нельзя, — серьезно ответила Ана. — А вдруг комплекс бы не заработал? Мы-то откуда могли знать, в каком он состоянии? Уничтожить, знаешь ли, можно всё, что угодно. Прецеденты бывали.
— Ну, тогда ладно, — протянула Бонни. — А как там, интересно, мальчики поживают?
Ответ о том, как поживают мальчики, она получила тридцать секунд спустя, и этим ответом стал чей-то дикий вопль. Кто-то из команды, видимо, тоже спросонья наступил на новый пол. Бонни, наскоро одевшись, выбежала в коридор, и столкнулась нос к носу с Шини, который, судя по всему, бежал в ее комнату, спасать от неведомой напасти.
— Ты цела? — спросил Шини испугано. — Видела, что творится?
— Видела, — спокойно ответила Бонни. — Не ори. Пошли к вам, сейчас Ана всё объяснит. Ничего страшного не происходит. Наоборот, все отлично.
— Это ты называешь — отлично? Что это вообще такое? Откуда это?
— Это включилась бионическая система холма, — ответила Бонни загадочной фразой, которую запомнила после разговора с Аной. — Ничего страшного. Пошли, говорю, сейчас в этом коридоре будет полно народу.
В городе царила самая настоящая паника. Видимо, многие, если не все, испытали шок, когда проснулись и увидели, что происходит нечто, явно из ряда вон выходящее. Где-то уже тянули по улице тачки с домашним скарбом, пробираясь на площадь, чтобы штурмом взять автобус, и бежать из города прочь, куда глаза глядят, где-то все еще орали; к греванам, разумеется, шли за советом и участием, вот только греванам сейчас было явно не до помощи ближнему. Они были заняты кое-чем другим.
…Военный совет Фадан решил держать в мужской комнате, которая была больше — в комнату Бонни, совсем крошечную, они бы при всем желании не поместились.
— Я так понимаю, завтрака не будет, — недовольно проворчал Бакли.
— Смеешься? — хмыкнул Шини.
— Нет, есть хочу, — огрызнулся Бакли. — Я, знаешь ли, по утрам всегда хочу есть.
— Только ли по утрам? — парировал Шини. — Тебе дай волю, так ты через месяц ходить не сможешь. Такой толстый станешь.