36
Через тридцать минут, покинув больницу в Брайтоне, «скорая» свернула во внешний двор Фонда продления жизни «Крионит». Он располагался на обширной промышленной территории, в двух милях от границы аэропорта Гэтвик.
Энди Уайт подал назад и приблизился, насколько смог, к стальным створкам грузовой ниши. Затем спрыгнул и открыл задние дверцы автомобиля. В черное ночное небо над головой взмыл реактивный самолет, на мгновение оглушив всех. Едва Джо выбрался из машины, в нос ему ударила расплывающаяся в холодном влажном воздухе вонь керосина. Во дворе стояла еще одна машина, старая легковушка, принадлежавшая, видимо, кому-то из ночной охраны.
Дурные предчувствия Джо усиливались, хотя Джулиет говорила, что собрала все необходимые бумаги, тщательно составленные юристами «Крионита». Они основывались на схожей документации, которая прошла проверку в Штатах, когда родственники были против или когда коронер требовал вскрытия пациентов-криоников. Однако в Англии таких случаев еще не было.
В полной тишине Джо прошел по мокрому асфальту, отражающему задние габаритные огни «скорой», к главному входу. Рядом со звонком висела крошечная медная табличка с названием учреждения. Больше ничто не указывало на характер деятельности, производимой в этом безликом, слепом здании.
Джо позвонил, чтобы предупредить охрану, затем отпер дверь и вошел в фойе. Здесь было светло, тепло и уютно пахло свежесваренным кофе. Панели под дерево, толстые ковры, хрустальные люстры, кресла из кожзаменителя, вазы с искусственными цветами – вся обстановка комнаты должна была внушать посетителям чувство доверия и долговечности.
На стенах пестрели помещенные в рамки фразы выдающихся ученых о жизнеспособности крионики, что должно было закрепить эффект. И как подтверждение, с цветной фотографии на стене обнадеживающе-весело улыбался Гарри Хартман, финансировавший «Крионит».
Гарри Хартмана первым в Англии подвергли криозаморозке, и стальной дьюар с его телом находился в подвале под зданием. Десять лет назад, в возрасте сорока семи лет, Гарри Хартман, миллионер, новатор в области компьютерного программного обеспечения, умер от рака. На портрете он был больше похож на удачливого торговца, чем на гениального ученого. Сторонник борьбы за права человека, он считал суверенитет личности безусловным и полагал, что человек сам в ответе за свою судьбу, а не кто-то свыше.
Свои идеи он прекрасно подтвердил практически. После смерти у него осталось две жены: одна в Англии, другая – в Италии. Они узнали о существовании друг друга от адвокатов на следующий день после смерти мужа, но ни одна из них много не получила. Бо́льшую часть богатства он оставил для себя – когда вернется.
Ему удалось одновременно обойти смерть и британские законы, по которым люди не могут оставлять деньги самим себе. Все свое состояние он перевел в Лихтенштейн и передал в бессрочное владение трастовой компании Хартмана. Основной капитал должен был оставаться неприкосновенным, чтобы он смог воспользоваться им в будущем, а ежегодные проценты на капитал Хартман распорядился тратить на финансирование исследований в области бессмертия, по усмотрению доверенных собственников.
Блейк Хьюлетт встретился и подружился с Хартманом за пять лет до его смерти. Все финансирование фонда «Крионит», финансирование АРХИВа, за исключением малюсенькой дотации от университета, шло от трастовой компании Хартмана.
Из операционной по коридору, выложенному кафелем до середины стены, спешил ночной охранник – краснощекий, с белыми усами щеточкой отставной старшина, известный всем только по фамилии: Сполдинг. Он был без пиджака, рукава рубашки закатаны. Увидев Джо, сторож жестом поприветствовал его и рявкнул, пыхтя от одышки:
– Все готово, сэр!
Джо не мог понять, действительно ли Сполдинг настолько его уважает или просто издевается.
– Хорошо, – ответил профессор.
– Я быстренько отмыл пол и стены, сэр. – В подтверждение своего старания он вытащил носовой платок, скомкал его и утер лоб, затем оттянул вперед воротничок рубашки и вытер платком внутри. – Хорошо, что предстоит настоящая операция, а не учебное занятие… – Его голос затихал по мере того, как он реагировал на выражение лица Джо. – Если вы понимаете, что я имею в виду, сэр…
Джо улыбнулся одними губами:
– Кто-то уже здесь?
– Мисс Строуд, сэр. Она приехала двадцать минут назад. Я послал ее в круглосуточный магазин в Кроули купить молока и кофе.
Полин Строуд работала библиотекарем в Лондоне. Ее покойный муж был нейросуспензионным пациентом «Крионита». Его голова в числе других двенадцати сохранялась в жидком азоте в подвале под зданием.