– Прекрасная семья. У вас есть братья или сестры?
– Есть брат, живет в Штатах, он ученый. Занимается исследованиями в одной нефтяной компании.
– И они все знают о вашей…
– Мне кажется, что с этим я должна разобраться сама, – отрезала Джулиет, явно не желая продолжать разговор на эту тему. Девушка придвинула к себе бокал с вином. – Я прочитала все газетные публикации, – сказала она. – Публикации о людях, которые знают, что им осталось жить всего несколько месяцев. Они заявляют, что это заставляет их ценить каждый прожитый день гораздо больше, чем прежде. И будто бы все обреченные стараются привести свои дела в порядок. Некоторые даже уверяют, что это лучшее время в их жизни. – В голосе Джулиет звучало безграничное отчаяние. – Но я ничего подобного не испытываю! Просто чувствую себя обманутой. И если уж я не могу справиться с аневризмой, то хочу обмануть смерть.
Лицо девушки пылало. Она постучала пальцем по своему серебряному браслету и, вытянув руку, продемонстрировала его Джо.
Профессор нахмурился.
– Меня… Мое тело заморозят, когда я умру, – сообщила Джулиет.
– Криоконсервация?
– Да.
Теперь Джо понял, почему она так заинтересовалась крионикой, когда он водил ее по университету. Неожиданно, помимо его воли, воображение нарисовало ему Джулиет в замороженном виде: лицо – белое и хрупкое, как тончайший фарфор или стекло; покрытые инеем волосы, затвердевшее точно камень тело… По спине профессора пробежали мурашки.
– Ну, – проговорил он, стараясь сохранять беспристрастность ученого, – мне кажется, что в области крионики пока существует множество нерешенных проблем, но, несомненно, у этой науки большое будущее в сфере развития новых медицинских технологий.
– А сейчас? Вы верите, что замороженных людей удастся когда-нибудь оживить?
– Да, – ответил Джо. Сын Вилли Мессенджера, основоположника крионики, не мог ответить иначе. – Но для этого требуется две вещи. Во-первых, медицина должна научиться лечить болезни… – Джо запнулся, – погубившие людей, подвергшихся криоконсервации. Во-вторых, нужно научиться избегать необратимых изменений, которые возникают в организме в процессе замораживания. Безусловно, это будет достигнуто – в конце концов. В первую очередь это медицинская проблема, однако я выделяю средства на работы Блейка Хьюлетта, связанные с витрификацией, так как тоже в них заинтересован.
– Вы никогда нигде не упоминали о крионике. – Джулиет отодвинула от себя суп и вытащила из пачки еще одну сигарету.
Джо в замешательстве почесал затылок. Ему очень не хотелось обсуждать эту тему. Поэтому он сказал:
– Надо признать, что иногда лучше не касаться некоторых вопросов, если хочешь, чтобы тебя серьезно воспринимал научный истеблишмент, поскольку они – довольно узколобая публика.
– Но ведь у вас в университете имеется отделение криобиологии…
– Криобиология – совсем другое дело. В этом отделении мы работаем с замороженными кожными тканями, группами клеток, роговицей глаза, клапанами сердца, спермой. Криобиология – это медицинская наука, ее реальная применимость доказана вне концепции бессмертия.
Джулиет задумалась.
– Одно мне непонятно, – проговорила она. – Если вы верите в компьютерную жизнь, то для чего вам крионика?