— Тридцать семь человек, сэр! — отрапортовал смазчик.
— Еще шесть-семь душ сможете принять? У нас в одной шлюпке пятьдесят шесть человек, борта на ладонь от воды.
— Есть сэр…
В темноте они кое-как подгребли к глубоко осевшей шлюпке. И с нее, пошатываясь от слабости, перешли один за другим еще восемь человек — шесть женщин и двое мужчин. Ростовцев их толком не рассмотрел.
— Сэр, — бросил напоследок Холл. — У вас не найдется лишнего пальто или пледа, хоть чехла шлюпочного — мои сильно продрогли.
Какое-то движение, и на их шлюпку передали пальто и шарф.
— Самим бы не помешало, — словно извиняясь, добавил Питман.
— И на том спасибо…
Снова усталые женские руки взяли весла, снова гребут.
Шлюпка описывала медленные круги. Нельзя было удаляться далеко от других.
Холл достал портсигар, открыл и вытащил толстую гаванскую сигару с блеснувшим золотом ободком.
— Даже и не промокли! — удовлетворительно бросил он. — Тедди, поднеси-ка огоньку…
Вздрагивая все еще от пережитого, молодой матрос достал коробку восковых спичек и чиркнул о борт шлюпки. Пахнуло фосфорным дымком, и смазчик затянулся…
— С детства сигар не курил, когда мальчишками были в Халле и окурки у богатых выпрашивали… — зачем-то пояснил он.
— Там слева — огонь! — встрепенулся один из новых пассажиров. — Клянусь, это корабль!
— Где? Где? — заозирались пассажиры.
Холл поднялся, осматриваясь.
— Померещилось тебе, братец… — сообщил он и снова опустился на носовую скамью, крепко сжимая «гавану» в зубах.
И тут портсигар выскользнул у Холла из-за пазухи и, ударившись о банку, отскочил за борт. Лишь тихий всплеск сопроводил исчезновение драгоценного трофея.
С минуту моряк неподвижно стоял, глядя туда, где утонула его добыча. А потом повернулся к своим подопечным — лица многих из них излучали откровенное злорадство.