— Но… — перед глазами вдруг резко потемнело. Голова закружилась, меняя небо и землю местами. Жена попыталась опереться на незнакомца, но рука провалилась в пустоту. Когда приступ прошел, рядом под локоть ее держали крепкие руки Толика. Он озабоченно морщился, крича надрывно ей в ухо что-то паническое. Лишь через несколько секунд, Светка смогла разобрать его крик:
— Светлана Владимировна! Светлана Владимировна, что с вами?! — жена огляделась. Они были уже в конце липовой аллеи. Далеко от того места, где лежал камень измен неизвестной Барыни. В парке было пусто, лишь она и ее охранник, и никакого намека на неизвестного франта из девятнадцатого века. Женщина потрясла головой, отгоняя наваждение. В голове, все еще отчетливо, звучал строгий голос незнакомого мужчины.
— Мне надо прилечь… — пробормотала она, тревожно оглядываясь.
— Может скорую? — озабоченно спросил Толик, почесывая почти лысую голову.
— Нет, отведи меня в замок, скорей! — попросила жена его, мечтая лишь о том, чтобы я уже вернулся, и она мне смогла все рассказать.
Приступ прошел, но по телу все еще скакали ошалевшие от ужаса мурашки. Дашка успокоилась, не выказывая никакого беспокойства. Все так же пели птички, жужжали пчелы, бежали по небу белогривые облака, только настроение весеннее и праздничное совсем исчезло. Света вдруг поняла, что они в этом замке, как в смертельно опасной ловушке. И никто им не поможет выбраться отсюда, кроме них самих.
Глава 15
Интернет повис. Игрушка зависла на полпути, замерев на экране фигурой бородатого мужика, рушившего кирпичную стену, из которой вот-вот должен был появиться вожделенный алмаз, за которым они Мишка с Данькой гонялись уже вторые сутки кряду. Несколько раз проведя пальцами добросовестно по экрану, Мишка со всего маху раздраженно врезал по сенсору кулаком.
— Черт! — ругнулся сын, но тут же спохватился, что не к месту поминать в таких местах нечистого, особенно после первых неприятных ощущений перед прибытием. Оконная створка, как назло, под порывом ветра шарахнула о раму, заставив испуганно вздрогнуть. Мишка поморщился и отложил планшет на стол, подключив его к подзарядке. На сегодня похоже игры закончились. Завтра надо смотаться в Шаровку и пополнить счет, чтобы увеличить лимит мобильного интернета, или попросить это сделать Сашку. Со вздохом он прошелся по комнате, придумывая отчаянно себе занятие. В голову ничего не приходило, а мелькнула мысль, что зря он не согласился пойти с матерью на прогулку по весеннему парку. В замке стояла почти что гробовая тишина. Энергия Эльвиры Олеговны понемногу на сегодня сошла на нет, оставив после себя лишь грохот кастрюль на кухне, но со второго этажа, из спальни его расслышать было нельзя.
Миша вышел в коридор и осмотрелся по сторонам. В углу торчали рыцарские доспехи, спрятавшись за кадкой с фикусом, что было уже распоряжением бабушки, любившей зелень и различные цветущие растения. По красной ковровой дорожке рассыпана земля, которые горничные не удосужились убрать, перенося цветок с первого этажа. Теперь коридор второго этажа замка напоминал холл какой-то советской гостиницы, изменив свое первое волшебное очарование. Вздохнув, сын побрел по замку, намереваясь устроить себе экскурсию. Вышел к широкой винтовой лестнице, ведущей на закрытый третий этаж. Насколько он помнил верхнее крыло для посещения было закрыто с интересной формулировкой: «по техническим причинам». Именно с этими техническими причинами ему и захотелось разобраться.
Он аккуратно поставил ногу на первую ступеньку винтовой лестницы, проверяя ее на прочность. Старое лакокрашеное дерево скрипнуло, выгибаясь дугой, но все же выдержало, даже тогда, когда сын перенес весь свой вес на нее. Перешел на вторую, третью, стараясь держаться за узкие резные перила. Все пока складывалось удачно! Страх ушел, остался лишь жгучий интерес первооткрывателя, который просыпался в Мишке каждый раз, когда он встречался с чем-то новым или хотел что-то неизведанное исследовать. Так было когда он засунул циркуль в розетку или когда в унитаз спустил пластмассовые кубики, из-за чего в стояке образовался затор, а мы со Светкой до трех ночи ждали ремонтников из гор водоканала. Сейчас азарт поглотил его полностью, притупив чувство опасности и внутренний голос, еще на пороге шаровского замка, кричавший своему хозяину об опасности, таящейся внутри этих стен.
Дверь на третий этаж была полуоткрыта. Сквозь тоненькую щелочку был виден толстый слой пыли, покрывавшей пол и паутина, в обилии развешенная трудолюбивыми пауками по все стенам, оплетая даже дверную ручку. Мишка поморщился и толкнул обшарпанную створку. Дверь скрипнула и провалилась внутрь, открыв взглядам сына широкий светлый коридор с рядами комнат по обеим его сторонам. Возле окна, в самом дальнем углу высилась фигура одетая в самурайские доспехи, умудрившиеся пережить здесь, как и та, что была внизу революции, войны и прочие несчастья, свалившиеся на «белого лебедя» за долгое время существования замка. О дорожке, как на втором этаже, тут и речи не было. Потертый паркет, кое-где в силу своего возраста, вздутый дугой, сломанные плинтуса, вырванные с гвоздями — все это настолько обветшало, что Мишка даже опасался сначала идти по ним. Окно зияло разбитым стеклом, через которое рвался сквозняк, гуляя по коридору легким ветерком, еле колышущим потемневшие от пыли и грязи занавески. Ничего интересного экскурсия не предвещала. Тем более в голове сына подозрительно зашумело, предвещая о какой-то магии, совершающейся недалеко от этого места. Миша уже было развернулся назад, но тут его чуткий слух уловил еле слышную музыкальную мелодию, доносящуюся из одной из дальних комнат. Парень замер, прикрывая глаза, настраиваясь на параллельный мир, чтобы увидеть источник звука, но магия исчезла, не оставив в сером тумане «завесы» даже следа. Голова прошла так же резко, как и заболела, и сын решил, что это вовсе не его второе зрение, а обычное давление подскочило, принеся головокружение. Музыкальные звуки пианино, а это было именно оно, усилились. Теперь мелодия разносилась по всему третьему этажу. Что за композиция Миша определить не мог, не силен он был в классической музыке, но звучало это, так ярко, так насыщенно, словно горный ручеек скользил сквозь каменных уступов гор, спускаясь в зеленую долину. Завораживающе…Сын проморгался, стряхивая с себя чувство расслабленности, навеянное изумительной мелодией. Откуда здесь пианино? Кто играет на нем? Вопросы роились в голове, как обиженные пчелы, которых лишили пыльцы. Единственный человек во всем замке, который мог играть на таком музыкальном инструменте была мама, закончившая в своей время музыкальную школу по классу фортепиано. Неужели она уже вернулась с прогулки, забралась беременная на третий этаж, нашёл пианино и начал наигрывать нечто незнакомое? Это объяснение по крайней мере показалось Мишке наиболее логичным. С радостным облегченным вздохом он быстро пошел по коридору, двигаясь на звук, даже не обратив внимания, что ни одного следа в густом слое пыли на полу не было.
Музыка доносилась из-за второй двери по правой стороне коридора. Мишка осторожно подобрался к ней, а звук его шагов скрыл плотный слой пыли на бетонном полу. Аккуратно приоткрыл ее, заглянув внутрь. За белоснежным пианино сидела худенькая молодая женщина, не имеющая ничего общего с мамой. На женщине было парчовое платье, на плечи был накинут теплый пуховый платок. Волнистые каштановые волосы были собраны в причудливую прическу. Она легко и непринужденно наигрывала удивительную мелодию, полу прикрыв глаза от удовольствия, лишь изредка зябко поеживаясь от особенно сильного порыва ветра.
Комната представляла собою полукруглый зал, посреди которого стояло фортепиано, а перед ним ровными рядами возвышались зрительские места, напоминая своим расположением уличный амфитеатр. Женщина его не слышала, увлеченная музыкой, а Мишка аккуратно пробрался на задний ряд, посмотрев на играющую своим внутренним зрением, ожидая увидеть призрака, шаровского монстра, кого угодно, но «завеса» оказалась пуста. На месте дамы из высшего общества, радовавшей его слух музыкальными изысками сидело пустое место, и это было неожиданно, так как с таким проявлением магии сын встретился впервые.
Тонкие холеные пальцы барышни легко скользили по клавишам из слоновой кости. Ножка, обутая в замшевый сапожек, без труда нажимала тугую педаль инструмента, выплескивая завораживающие звуки какой-то классики. Пора было бы и объявить о своем присутствии. Мишка кашлянул, и мелодия тут же стихла, обрываясь на полутоне. Барышня открыла глаза, испуганно ойкнув. Оказалось, что она молода, довольно привлекательна, если б не неестественная бледность серо землистого лица, покрытого тонкой сетью морщинок и отмеченным печатью какой-то сверх усталости.
— Добрый день, — вежливо поздоровался сын, спускаясь с верхнего яруса трибун поближе к исполнительнице, готовый в любой момент выпустить по ней с десяток огненных шаров, пользоваться которыми его научила на своих уроках Алаида Шпиц.
— Добрый день, Михаил Андреевич, — кротко поклонилась она, пряча синие глаза, цвета морской волны.
— Вы знаете как меня зовут? — нахмурился Миша, все же держась на почтительном расстоянии от незнакомки.
— Как же я могу не знать того, кто живет в моем доме? — удивилась женщина, тяжело зайдясь утробным кашлем, сотрясавшим ее тщедушное тело минуты две. Проморгавшись, вытерев слезы, накатившие на глаза вышитым платочком, он представилась, сделав книксен. — баронесса Кенинг!
— К-кто?! — округлил глаза сын. Помнится Роман Чухненко — риелтор, устраивавший нас в этот замок, говорил, что у Леопольда Кенинга — владельца Белого лебедя был внук, который и продает дедушкину усадьбу, а вот про внучку или дочь, хитрюга продавец умолчал, тем более о том, что она так же проживает в замке. Хотя для дочери, на взгляд Мишка, женщина была слишком молода.
ebooksa