— Я не для этого вас наняла.
— Да ну? Серьёзно?
— Не язвите, детектив. Я предлагаю вам не искать сейчас конкретного убийцу, тем более что это раньше времени привлечёт к вам внимание полиции. Я предлагаю понять… понять мою хозяйку, её мотивы по жизни, кому она могла насолить, и тогда уже пытаться понять, кто более других мог желать ей смерти.
— Предлагаешь порыться в грязном белье?
— Не совсем. Тем более что вам явно этого не хочется. Чтобы понять её и её деятельность, не обязательно опускаться до частных случаев. Достаточно будет и общего представления.
— И что, ты будешь мне тут это всё рассказывать? Мне заказывать койку в кафе?
— Нет, я не могу. Ввиду наложенных и действующих на меня ограничений, я, скорее всего, кое-что от вас утаю. И это что-то будет ключевым для понимания ситуации.
— Так, что же ты всё-таки предлагаешь?
— Есть… один человек. Он совершенно точно не связан никакими обязательствами перед Синтией, сможет вам всё объяснить, и обладает одной важной особенностью, которая не позволяет мне пойти и свернуть ему шею ради защиты репутации моей хозяйки.
— Даже так? И что же это за особенность?
— Прямой запрет от Синтии на причинение ему любого вида вреда. Просто… он её всегда забавлял. Она любила с ним поспорить, доказывая свою правоту. Любила его побесить. И предвидя возможную реакцию к нему с моей стороны, запретила причинять ему вред и вообще как-либо реагировать на любые его слова. И так как никаких изменений в эти установки она перед смертью не внесла, то он сможет вам всё рассказать, и я ничего ему по этому поводу не сделаю.
— Хорошо, свяжи нас, поболтаем.
— Не могу.
Я начал испытывать к ней какие-то смешанные чувства. Смешанные со злостью. Она издевается, что ли?
— Ты издеваешься?
— Нет. Это не моя вина. Он не захочет с вами говорить. Он не захочет делегировать права на связь. У него какой-то пунктик на этот счёт. Он только сам лично встречается и сам передаёт права на связь с ним. Или не передаёт, если вы ему не понравитесь. Он может заставить вас ездить к нему каждый раз, когда вы захотите с ним поговорить. Или вообще может вас не принять.
— Чудненько. Ладно, завтра к нему наведаюсь, адрес скажи.
— Не пойдёт. Он ещё до рассвета уедет.
— Куда?
— Куда-нибудь подальше. В другой город, в горы, я не знаю. Он слишком за многое критиковал Синтию. И пусть его точку зрения почти никто не слышал, его будут, как он говорит «штормить копы по любому поводу». А он этого не любит. Поэтому он и уезжает, и совершенно точно он будет отсутствовать, пока расследование по делу Синтии не будет завершено.