Золото Аида

– Что вы хотите услышать? – Сделав небольшой глоток, Феликс поставил бокал на деревянный подлокотник кресла.

– Этот погром не просто так случился именно в «Империале»? – произнес Дон Вито. Усевшись на задние лапки, он весь вытянулся, словно опасался пропустить хоть слово.

– Я бы сильно удивился, окажись это совпадением.

– А что за бумажку ты взял из руки этого… как его… Айдына?

Из кармана халата Феликс достал тот самый бумажный огрызок и бросил его на пол. Ворон склонился над ним, практически утыкаясь клювом, а крыс торопливо ощупал клочок маленькими чуткими пальчиками.

– Это старая, очень старая, но прекрасно сохранившаяся бумага, верно?

– Да, ей не меньше трехсот лет.

– Они посчитали это достаточно понятным для тебя знаком?

– Именно. Бойня в казино плюс этот клочок – достаточно понятный для меня знак.

– И что… что они хотят от тебя?

– Могу предположить, что в тесном мире вампиров сплетни по-прежнему расходятся с ураганной скоростью. И новости, что я каким-то непостижимым образом победил смертельную солнечную угрозу и обрел способность вести дневной образ жизни, стали достоянием нашей… нашей общественности.

– Но как они узнали?! – Паблито распахнул крылья, что означало крайнюю степень удивленного возмущения.

– Не так это и сложно для существ, умеющих подключаться к информационному полю планеты. Вампиры никогда бы не изобрели Интернет, он им без надобности.

– Да, верно, – удрученно закивал Дон Вито. – Информационное поле… ничего не скрыть, не спрятать. Что ты собираешься делать?

– Для начала заказать шесть билетов в Салоники. Там видно будет.

– И никаких мер не примешь? – Паблито склонил голову набок, глядя на Феликса недовольным круглым глазом. – Ведь могут пострадать еще люди из-за ваших внутренних разборок!

– Кое-какие меры я уже принял. И давайте закончим на этом, мне надо сделать пару звонков и отдохнуть.

– Конечно, конечно, – Дон Вито зачем-то торопливо сложил пополам и разгладил бумажный огрызок, – мы не станем мешать.

– Вообще-то я рассчитывал, что вы уйдете.

– Не-е-ет! – Ворон встряхнулся, распушив перья. – На улицу мы не пойдем, и не надейся!